В Аргентине научные исследования в ядерной области и практическое использование атомной энергии в различных отраслях экономики (энергетика, промышленность, сельское хозяйство, медицина) заняли видное место в стратегиях национального развития и привели к конкретным осязаемым результатам. В настоящее время это крупное латиноамериканское государство входит в число стран мира с развитой и диверсифицированной атомной промышленностью, является членом Группы ядерных поставщиков (Nuclear Suppliers Group), своей международной политикой способствует снижению рисков распространения ядерного оружия.

Первые шаги

Начиная с 1950-х годов национальные ядерные программы в Аргентине были инициированы и контролировались представителями вооруженных сил, поскольку в течение длительного времени политическое руководство находилось в руках военных, приходивших к власти путем государственных переворотов (в 1955—1958, 1966—1973, 1976—1983). Строго говоря, и президент Хуан Доминго Перон (1946—1955, 1973—1974), побеждавший на вполне демократичных выборах, был выходцем из армейской среды. Это объясняет тот факт, что на ответственных этапах формирования политики в атомной области важную роль играли милитаристски настроенные деятели, рассматривавшие освоение энергии атома не только с экономической, но и с военной точки зрения, строили планы обладания ядерным оружием¹.

Важным фактором, стимулирующим усилия Аргентины в атомной области, было традиционное соперничество с соседней Бразилией за экономическое и политическое лидерство в Южной Америке. В этой связи на протяжении ряда десятилетий имела место аргентино-бразильская конкуренция в освоении ядерной энергии, наложившая сильный отпечаток на международный климат в регионе.

В 1950 г. в Аргентине была создана Национальная комиссия по атомной энергии (Comisión Nacional de Energía Atómica, CNEA), на которую возлагалось руководство всеми научными разработками, внедрением их результатов в различных отраслях экономики и подготовкой кадров. Одновременно начались разработки залежей урановых руд и налажено производство уранового концентрата. Уже в 1953 г. аргентинскими специалистами были получены радиоизотопы, а в 1955 г. — металлические слитки урана. Знаковое событие произошло в 1958 г. — в Аргентине был установлен первый в латиноамериканском регионе ядерный реактор национального производства, что указывало на несомненные успехи местной промышленности².

Достигнутый уровень ядерных исследований позволил в 1968 г. при техническом содействии фирмы “Kraftwerk Union”, филиала западногерманского концерна “Siemens”, приступить к строительству АЭС “Atucha-I” мощностью 357 МВт. Станция была подключена к национальной электросети 19 марта 1974 г. и также стала первой в Латинской Америке. Аргентина сделала ставку на тяжеловодные реакторы западногерманской и канадской разработок, создала заметную на мировом фоне школу строительства многоцелевых исследовательских ректоров и начала сооружение стационарного малого модульного ядерного реактора с водой под давлением (PWR — Pressurized water reactor)³.

Мировой энергетический кризис 1973—1974 гг. вызвал серьезные потрясения на международных рынках жидких углеводородов и оказал глубокое воздействие на экономику и политику Аргентины, являвшейся в тот период нетто-импортером нефти, цена на которую резко возросла. Расходы на импорт «черного золота» увеличились настолько, что это было расценено как «национальное бедствие»⁴.

Ограниченность и неравномерность распределения энергоресурсов, экспоненциальный рост цен на углеводороды, риски быть отрезанными от внерегиональных поставщиков энергоносителей в случае международных конфликтов поставили перед большинством латиноамериканских стран проблему поиска и освоения новых источников энергии. В этих условиях, по мнению многих политиков и экспертов, заметно возрастала привлекательность ядерной энергетики.

Перспективы мирного освоения атома в полной мере оценили правящие круги Аргентины, которая уже в начале 1970-х годов обладала научно-технической и производственной базой, необходимой для проведения ядерных исследований и практического использования их результатов. В мае 1974 г. в провинции Кордова совместно с канадской корпорацией “Atomic Energy of Canada Limited” началось строительство второй аргентинской АЭС “Embalse” с одним энергоблоком мощностью 648 МВт. На станции был установлен тяжеловодный реактор CANDU (Canadian Deuterium Uranium), работающий на природном уране. Новая электростанция была введена в эксплуатацию в январе 1984 г., сооружение “Embalse” растянулось почти на десять лет⁵. Интересно отметить и тот факт, что Аргентина стала единственной страной в мире, принявшей на вооружение две различные модели тяжеловодной реакторной технологии: западногерманскую и канадскую.

В целях реализации высокотехнологичных проектов в ядерной, космической, энергетической, медицинской и других ключевых отраслях аргентинской экономики в начале 1976 г. была учреждена государственная компания прикладных исследований “Investigación Aplicada S.A.” (INVAP), ставшая безусловным национальным лидером в области ядерных технологий. В сфере ее интересов — проектирование и строительство исследовательских реакторов, установок по выпуску радиоизотопов, ядерного топлива и обогащенного урана, создание приборов радиационной защиты. Кроме того, компания занимается модернизацией и реконструкцией реакторов, а также оказанием профильных консалтинговых услуг в Аргентине и за рубежом. Важное событие произошло в марте 1977 г., когда INVAP подписала соглашение о поставке аргентинского исследовательского реактора в Перу. Тем самым, Аргентина первой из латиноамериканских государств приступила к экспорту оборудования для ядерной промышленности⁶.

В 1979 г. правивший военный режим принял новый план развития атомной энергетики, предусматривавший строительство к 1997 г. еще четырех АЭС мощностью порядка 600 МВт каждая. На всех станциях планировалось использовать западногерманские и канадские технологии. Другими словами, к началу 1980-х годов в Аргентине складывалась полноценная ядерная отрасль, включавшая в себя управленческие, исследовательские, опытно-экспериментальные, производственные и генерирующие структуры (см. таблицу 1).

Атом и политика

Проведение в Аргентине и ряде других развивающихся стран, прежде всего в Бразилии, работ по ядерной тематике и активное участие в этом процессе представителей вооруженных сил переводило проблему использования энергии атома в Латинской Америке из области теории и перспективных государственных программ в осязаемую практическую плоскость, придавало этой теме не только технико-экономическое, но и международно-политическое измерение.

В данном контексте острый характер приобрел вопрос о предотвращении распространения на латиноамериканский регион оружия массового поражения. Важнейшим шагом в этом направлении явилась подготовка (по инициативе Мексики) Договора о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском бассейне (Договор Тлателолко), который был открыт для подписания в феврале 1967 г. и вступил в силу 25 апреля 1969 г., когда его подписали 22 государства региона. Для наблюдения за выполнением условий договора страны-участницы учредили специальную Организацию за запрещение ядерного оружия в Латинской Америке и Карибском бассейне (Organismo para la Proscripción de las Armas Nucleares en la América Latina y el Caribe, OPANAL) со штаб-квартирой в Мехико. Помимо латиноамериканских государств в OPANAL на правах наблюдателей вошли пять ядерных держав: США, СССР, КНР, Великобритания и Франция⁷.

Таблица 1. Главные компоненты ядерно-энергетического комплекса аргентины

Источник: составлено автором на основе аргентинских и международных данных.

Объявляя Латинскую Америку зоной, свободной от ядерного оружия, страны этого района мира преследовали две главные цели. Первая — минимизировать опасность, которую могли представлять действия в регионе ядерных держав. Обоснованность таких опасений подтверждали, в частности, события Карибского кризиса 1962 г., а также складирование ядерного оружия на базах США в Пуэрто-Рико. Вторая (также весьма актуальная) — не допустить появления государств, обладающих атомным арсеналом, среди самих латиноамериканских стран.

Аргентина подписала Договор Тлателолко, но долгое время (из-за отрицательной позиции военных правительств) откладывала его вступление в силу. Такой же линии придерживалась и Бразилия, где также до 1985 г. у власти находились военные. Данное обстоятельство, безусловно, несколько снижало эффективность усилий латиноамериканских стран. Но и с такой оговоркой нельзя не отметить, что договор стал важным элементом формировавшейся системы международных нормативных актов, служащих для предупреждения расползания и использования ядерного оружия.

С восстановлением в 1983 г. в Аргентине гражданской формы правления отношение к Договору Тлателолко стало постепенно, но неуклонно меняться в позитивном ключе, что было связано с резким ослаблением политического влияния сторонников возможного использования атома в военных целях, а также со стремлением Буэнос-Айреса улучшить свой международный имидж. Похожую эволюцию проделало и бразильское руководство. Это позволило министрам иностранных дел двух государств 26 августа 1992 г. в ходе VII Специальной сессии OPANAL выступить с заявлением о вступлении в силу для их стран всех без исключения положений договора⁸.

Если Договор Тлателолко носил региональный характер, то Договор о нераспространении ядерного оружия (был открыт для подписания 1 марта 1968 г.) являлся универсальным документом, который в мировом масштабе перекрывал каналы расползания ядерной угрозы, но одновременно перед всеми странами открывал перспективы использования атомной энергии в мирных целях. В отличие от подавляющего большинства латиноамериканских стран, с энтузиазмом поддержавших Договор о нераспространении и поставивших под ним свои подписи, Аргентина и Бразилия оказались в жесткой оппозиции к этому важнейшему международному соглашению, считая его дискриминационным и нарушающим правовое равенство государств⁹. Обе южноамериканские страны присоединились к Договору о нераспространении только после ухода с их политической сцены военных и восстановления демократической формы правления. Буэнос-Айрес сделал это в 1995 г., а Бразилиа — в 1998 г.

В начале 1990-х годов Аргентина и Бразилия отказались от ядерного соперничества и договорились о взаимодействии в атомной сфере. 18 июля 1991 г. они подписали Гвадалахарское соглашение об использовании атомной энергии исключительно в мирных целях и учредили Бразильско-аргентинское агентство по учету и контролю ядерных материалов (Agencia Brasileño-Argentina para la Contabilidad y Control de Materiales Nucle-ares, ABACC)¹⁰. 13 декабря 1991 г. в Вене Аргентиной, Бразилией, ABACC и Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) было подписано четырехстороннее соглашение о применении всеобъемлющих гарантий МАГАТЭ в отношении всех ядерных материалов, находящихся под аргентинской и бразильской юрисдикцией. Как отмечали в совместной статье министры иностранных дел Бразилии и Аргентины Антонио де Агиар Патриота и Эктор Тимерман, «этот шаг кардинально изменил характер наших двусторонних политических отношений. Ядерная тема окончательно перестала быть источником возможных подозрений и, благодаря переговорному процессу и правовой базе, не имеющей аналогов в мире, стала фундаментом доверия и сотрудничества в стратегических отношениях между двумя южноамериканскими странами»¹¹.

Новый взгляд на ядерную проблему

Кардинальные политические перемены, имевшие место в Аргентине в первой половине 1980-х годов (уход с политической сцены военного режима и восстановление демократической формы правления), совпали с глубокими изменениями в социально-экономической сфере. Все это не могло не сказаться на развитии атомной отрасли.

В ноябре 1983 г. CNEA официально объявила о том, что обладает собственной технологией полного ядерного цикла. Это заявление вызвало беспокойство в правящих сферах США, которые по дипломатическим каналам и при содействии МАГАТЭ оказали давление на вступившего в должность президента Рауля Альфонсина (1983—1989) и добились того, что акцент в аргентинской ядерной программе был сделан на развитии исследовательских ядерных реакторов и технологий промышленного производства радиоизотопов. Более того, подтверждая отказ гражданских властей от любых попыток встать на путь военного использования атома, Р. Альфонсин в 1984 г. стал одним из учредителей «Делийской шестерки», руководителей стран (Аргентина, Греция, Индия, Мексика, Танзания и Швеция), выступивших за ядерное разоружение¹². С этого момента государственная программа Аргентины в атомной области сконцентрировалась на следующих основных направлениях: фундаментальные и прикладные исследования, реакторы и АЭС, топливный цикл, ядерные отходы, радиоизотопы и источники радиационного излучения, использование ядерных технологий в медицине и различных отраслях промышленности.

С точки зрения экономической целесообразности сдерживающее воздействие на развертывание работ в ядерной области оказал тот факт, что в Аргентине имеются практически неисчерпаемые гидроэнергетические ресурсы, а также обнаруженные в 1980-е годы и впоследствии освоенные значительные запасы других энергоносителей (нефть, природный газ, биотопливо и т.д.). В этих условиях строительство атомных электростанций уже не рассматривалось в качестве насущной хозяйственной задачи и перестало быть национальным приоритетом, что ограничивало финансирование и тормозило ввод в строй новых объектов. Характерный пример — история второго энергоблока АЭС “Atucha”. Его сооружение (совместно с концерном “Siemens”) стартовало в 1981 г., неоднократно приостанавливалось, благодаря чему выработка электроэнергии началась лишь в 2014 г., или через 33 года. Следствием явилось то, что доля АЭС в совокупном национальном производстве электроэнергии Аргентины достигла своего высшего значения — 19,8% — в 1990 г., а к 2016 г. снизилась до 5,6%¹³. Но были и существенные положительные моменты. Новый энергоблок “Atucha-II” (мощностью 745 МВт) хотя и представлял собой увеличенную версию первого реактора, однако характеризовался техническими доработками инновационного плана, повышавшими эффективность и надежность оборудования. Примечателен и тот факт, что за прошедшие годы аргентинские специалисты достаточно далеко продвинулись в плане освоения передовых ядерных технологий. Если при создании “Atucha-I” лишь немногим более трети ее стоимости пришлось на долю местных компаний (главным образом за счет общестроительных работ), то степень локализации “Atucha-II” превысила 80% и затронула ключевые технологические узлы¹⁴.

АЭС “Atucha”

Наиболее перспективным направлением развития аргентинской атомной отрасли явилось создание национальных многоцелевых исследовательских реакторов, что позволило производить изотопы для их применения в медицине, промышленности и сельском хозяйстве. К середине 2010-х годов компания INVAP построила полтора десятка реакторов, пять из которых были поставлены «под ключ» за рубеж: в Перу, Алжир, Египет и Австралию (см. таблицу 2).

В частности, в апреле 2007 г. в Австралии началась эксплуатация исследовательского реактора “Open-pool Australian lightwater reactor” (OPAL) мощностью 20 МВт, который относится к самым современным в мире. Реактор охлаждается легкой водой и работает на низкообогащенном уране, поэтому он безопаснее и создает меньше отходов, чем реакторы, использующие высокообогащенный уран. В числе главных производственных задач OPAL — генерирование нейтронов и облучение материалов с целью получения радиоизотопов и ядерно-легированного кремния¹⁵.

Опираясь на накопленный опыт создания многоцелевых исследовательских реакторов, аргентинские специалисты приступили к разработке конструкции собственных энергетических реакторных установок, рассчитанных на производство электроэнергии, тепла и пресной воды. Прототипом нового семейства аргентинских ядерных реакторов стал модульный легководный реактор мощностью 25 МВт “Central Argentina de Elementos Modulares” (CAREM-25), строительство которого началось в 2014 г. вблизи АЭС “Atucha”. Таким образом, Аргентина дала старт развитию малой атомной энергетики XXI века. В перспективе планируется производство реакторов типа CAREM мощностью 150 и 300 МВт¹⁶. Как отмечал российский эксперт Ингард Игоревич Шульга, помимо реакторостроения Аргентина наработала определенный опыт дореакторного ядерного топливного цикла: добыча и аффинаж урана, конверсия, обогащение, фабрикация топлива, производство тяжелой воды. Конечно, по сравнению с мировыми лидерами атомной отрасли аргентинский опыт выглядит весьма скромно, «но важен сам факт наличия в стране собственных технологий и производств, дающих ей потенциальную возможность обеспечить почти полный цикл производства ядерного топлива для различных видов реакторов»¹⁷.

Таблица 2 Ядерные исследовательские реакторы, поставленные Аргентиной за рубеж

Факты свидетельствуют, что с отстранением военных от политической власти и восстановлением в Аргентине гражданской формы правления произошли определенные изменения в ядерной стратегии этого государства. Прежде всего, в правящих кругах утвердилось мнение, что обладание атомным оружием не соответствует национальным интересам Буэнос-Айреса. Одновременно существующая в стране ядерная инфраструктура, наличие производственных и генерирующих мощностей, технологий и специалистов позволяют (хотя и с перебоями), но двигаться вперед в деле мирного освоения атома.

Тренды международного сотрудничества

Современный этап развития атомной отрасли Аргентины отмечен повышенной международной активностью, укреплением двустороннего сотрудничества, настойчивой диверсификацией внешних связей, целенаправленным поиском новых зарубежных партнеров и рынков для продвижения собственной высокотехнологичной продукции.

С опорой на прочную договорно-правовую базу на новый уровень выходит аргентино-бразильское взаимодействие. Оно включает в себя проведение совместных фундаментальных и прикладных исследований, обмен научно-технической и производственной информацией, поставки бразильского урана для аргентинских АЭС, передачу опыта в подготовке профессиональных кадров для предприятий атомной отрасли. В декабре 2017 г. аргентинская INVAP и бразильский фонд Парк высоких технологий региона Иперо (“Fundação PATRIA”) подписали соглашение о сотрудничестве в производстве многоцелевого бразильского реактора (RMB), предназначенного, в первую очередь, для производства радиоизотопов. Одновременно в Аргентине специалисты-ядер-щики двух стран уже вели работу над созданием аналогичного аргентинского реактора RA-10¹⁸.

В феврале 2018 г. в боливийском городе Санта-Крус генеральный управляющий INVAP Висенте Кампенни и генеральный исполнительный директор Боливийского агентства по ядерной энергии (Agencia Boliviana de Energía Nuclear, ABEN) Ортенсия Хименес Ривера заключили контракт на строительство в Боливии «под ключ» трех центров ядерной медицины и радиотерапии. Согласно контракту, INVAP к 2020 г. должна разработать дизайн, построить, полностью оборудовать и ввести в эксплуатацию указанные центры. Кроме того, аргентинская сторона приняла на себя обязательство подготовить 90 боливийских специалистов и предоставлять необходимые консалтинговые услуги¹⁹.

Бесспорным достижением явилась победа компании INVAP в международном тендере на поставку в Нидерланды реактора “Pallas” мощностью 80 МВт, предназначенного для проведения материаловед-ческих научных исследований и производства радиоизотопов медицинского назначения и призванного заменить устаревший HFR (High Flux Reactor). Успех аргентинской фирмы на торгах был тем более значимым, что ее конкурентами в борьбе за контракт выступали известные французские и южнокорейские корпорации²⁰.

В последние 5-6 лет сложились условия для налаживания сотрудничества Аргентины в ядерной области с Российской Федерацией. Стремление российских компаний, прежде всего госкорпорации «Росатом», выйти на южноамериканские рынки вполне закономерно. В регионе, благодаря продвижению вперед в экономическом развитии, растет интерес к атомной генерации, к использованию ядерных технологий в самых различных хозяйственных отраслях. Данное обстоятельство открывает возможности для экспорта в Латинскую Америку высокотехнологичной продукции отечественных предприятий. Наряду с участием в строительстве новых АЭС и модернизации уже существующих энергетических объектов, российские компании, занятые разработкой реакторов малой мощности с улучшенными технико-экономическими характеристиками, могут взаимодействовать с аргентинскими ядерщиками, также имеющими опыт в данной области. В пользу этого говорят сравнительно сжатые сроки и относительно невысокие капитальные затраты на строительство реакторов малой мощности, что крайне важно для латиноамериканских стран.

В конце июня 2015 г. пресс-служба «Русатом — Международная Сеть» сообщила, что в Рио-де-Жанейро корпорация «Росатом» зарегистрировала свое представительство (дочернюю компанию) в латиноамериканском регионе — “Rosatom América Latina”. Эта структура призвана координировать деятельность различных подразделений «Росатома» в странах Латинской Америки, включая Аргентину, и предлагать комплексный подход к развитию атомной энергетики²¹.

Правовую основу российско-аргентинского взаимодействия на современном этапе заложило Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Аргентинской Республики о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях, подписанное в Буэнос-Айресе 12 июля 2014 г. в ходе официального визита в Аргентину президента России Владимира Владимировича Путина²². Отмечая важную роль, которую играет использование ядерной энергии в интересах социально-экономического развития обоих государств, стороны договорились осуществлять сотрудничество по следующим направлениям: проведение фундаментальных и прикладных исследований; проектирование, сооружение, эксплуатация и вывод из эксплуатации атомных электростанций и исследовательских ядерных реакторов; ядерный топливный цикл для атомных электростанций и исследовательских ядерных реакторов; обращение с радиоактивными отходами; обеспечение ядерной и радиационной безопасности; производство радиоизотопов и их применение в промышленности, медицине и сельском хозяйстве; обучение и подготовка специалистов в области ядерной физики и атомной энергии.

Встреча М. Макри и В. Путина в Розовом доме. Буэнос-Айрес, 1 декабря 2018 г.

Действуя в духе имеющихся договоренностей, компания “Uranium One” (международный горнорудный дивизион госкорпорации «Росатом») и частная аргентинская фирма “UrAmerica Argentina S.A.” в январе 2018 г. подписали Меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве в области развития современных технологий на территории Аргентины. Подписанный документ зафиксировал заинтересованность аргентинской стороны в освоении передового метода добычи урана — скважинного подземного выщелачивания (СПВ-технологии), а также в целом в партнерстве с “Uranium One” в реализации совместных проектов в этой сфере. Как подчеркнул министр науки, технологий и промышленных инноваций Аргентины Лино Баранао, сотрудничество с «Росатомом» выведет аргентинскую уранодобывающую отрасль на новый уровень²³.

1 декабря 2018 г. «на полях» саммита «Большой двадцатки» в Буэнос-Айресе был подписан Стратегический документ о российско-аргентинском партнерстве в области мирного использования атомной энергии. С российской стороны подпись под соглашением поставил генеральный директор госкорпорации «Росатом» Алексей Евгеньевич Лихачев, с аргентинской — секретарь по энергетике министерства государственной казны Хавьер Игуасель. Церемония прошла в присутствии президентов двух стран. В числе основных направлений взаимодействия, предусмотренных документом, — проведение совместных научных исследований, проработка различных моделей реализации проектов строительства АЭС большой и малой мощности, сооружения исследовательских центров и развития для них кадрового потенциала. Новаторской идеей стало изучение возможности совместной эксплуатации флота плавучих АЭС на базе российского дизайна и с учетом завершения строительства первой в мире плавучей АЭС «Академик Ломоносов»²⁴.

Одновременно со стратегическим документом была подписана «дорожная карта» сотрудничества по реализации конкретных российско-аргентинских проектов в области мирного атома. Все это свидетельствовало о поступательном характере научно-технического и промышленного взаимодействия двух стран.

Важным партнером Аргентины в ядерной области становится Китай, буквально рвущийся на рынки латиноамериканского региона и готовый инвестировать десятки миллиардов долларов с тем, чтобы захватить лидирующие позиции в этой высокотехнологичной отрасли. 17 мая 2017 г. в Пекине в присутствии председателя Си Цзиньпина и президента Маурисио Макри было подписано рамочное соглашение между “China National Nuclear Corp.” (CNNC) и “Nucleoeléctrica Argentina S.A.” о строительстве четвертой и пятой аргентинских АЭС. Стоимость проекта оценивалась в 14-15 млрд долл., причем 85% финансирования брала на себя CNNC. Предполагалось, что одна из станций мощностью 700 МВт на базе канадского тяжеловодного реактора CANDU-6 будет построена в провинции Буэнос-Айрес, а другая АЭС с китайским легководным реактором третьего поколения «Хуалун-1» и мощностью 1150 МВт — в провинции Рио-Негро²⁵.

С приходом на рынки Аргентины и других стран Латинской Америки китайских компаний регион превращается в поле острой конкурентной борьбы между предприятиями государств-лидеров мировой ядерной промышленности. Наряду с традиционными игроками (США, Канада, Германия, Франция) все громче заявляют о себе Россия, КНР и крупнейшие латиноамериканские государства, прежде всего Аргентина, накопившая собственный немалый опыт в атомной области.

Аргентина — первооткрыватель освоения ядерной энергии в Латинской Америке. За 45 лет, прошедших с момента ввода в строй АЭС “Atucha-I”, аргентинские специалисты-ядерщики добились значительных результатов в различных областях атомной энергетики. В стране действуют три АЭС, работают полтора десятка исследовательских реакторов, созданы предприятия ядерного топливного цикла, проводятся фундаментальные и прикладные исследования. Аргентина вышла на мировой рынок с ядерными технологиями и передовым оборудованием, включая широко востребованные реакторы малой мощности, постоянно расширяет международное сотрудничество в сфере мирного использования атома, что делает ее интересным и перспективным партнером.