Вводный доклад доктора политических наук Збигнева Владиславовича Ивановского, руководителя Центра политических исследований ИЛА РАН и профессора факультета глобальных процессов Московского государственного университета (МГУ) им. М.В.Ломоносова, был посвящен причинам и последствиям политической поляризации отдельных стран и региона в целом. По итогам электорального цикла 2014—2018 гг. левоцентристские партии и лидеры в большинстве случаев проиграли президентские и парламентские выборы. Наметившаяся ранее эволюция левых и правых в сторону центра затормозилась, а на фоне «правого дрейфа» резко усилилась поляризация политических сил как на национальном уровне, так и в региональном масштабе¹. Центристы и правоцентристы сохранили или укрепили свои позиции в Панаме, Гватемале, Аргентине, Доминиканской Республике, Перу и Гондурасе, в общую картину вписывается также смена власти в Эквадоре, который отходит от принципов «гражданской революции». В конце цикла острая борьба происходила в Чили, Колумбии и особенно в Бразилии, при этом во всех случаях с большим преимуществом победили консервативные силы. В Парагвае при слабости левого спектра основными соперниками стали консерваторы и либералы.

Докладчик отметил, что в каждой стране были свои причины для «правого дрейфа» и усиления политической поляризации. Среди общих факторов, способствующих этим процессам, были названы затянувшаяся стагнация экономики и ухудшение материального положения большинства населения, включая средние слои, неэффективность и чрезмерная бюрократизация распределительной экономики, многочисленные коррупционные скандалы, обострение криминальной обстановки, фрагментация левого политического спектра, усталость от длительного пребывания у власти одних и тех же политических сил. Правые кандидаты успешно использовали катастрофическую ситуацию в Венесуэле и миграционное давление венесуэльцев на соседние государства. Негативная реакция консервативной части общества на отказ от традиционных устоев и чрезмерную либерализацию привела к заметному усилению влияния евангелистских церквей и неопятидесятнических сект, которые в абсолютном большинстве случаев занимают крайне правые позиции. Поляризация политического спектра усилилась и из-за стремления ряда президентов (преимущественно леворадикальных) увековечить свою власть, при этом в лучшем случае принимаются соответствующие поправки к Основному закону, а в худшем нарушаются действующие конституции, не проводятся предусмотренные законодательством референдумы либо игнорируются их итоги. Не последнюю роль сыграл и внешний фактор. Тем нее менее очевидно, отметил З.В.Ивановский, что в условиях поляризации левая оппозиция остается сильной группой давления, после оздоровления экономики можно будет отказаться от затягивания поясов и вплотную взяться за решение социальных проблем, к чему более склонны левые.

По мнению кандидата политических наук, ведущего научного сотрудника ИЛА РАН Андрея Николаевича Пятакова, одним из фундаментальных проявлений феномена разделенности латиноамериканского общества является социальная поляризация. На особый, фундаментальный «статус» этого явления указывает тот факт, что оно фиксирует принципиальный раскол общества на социально-экономической основе, на которой в свою очередь могут возникать другие типы разделенности — политической, территориальной, религиозной, этнической и др. Латинская Америка традиционно остается регионом с самым высоким уровнем неравенства и поляризации. Так, согласно данным, представленным Всемирным банком, среди 14 стран с наибольшими показателями неравенства шесть — латиноамериканские: Гондурас (6-е место), Колумбия (7-е), Бразилия (8-е), Гватемала (9-е), Панама (10-е) и Чили (14-е место). Парадоксально, но такие «лидирующие» позиции имеют место, несмотря на то, что в начале ХХI в. в регионе наметилась тенденция к снижению коэффициента Джини*. В период с 2002 по 2015 г. он упал в Аргентине (с 0,468 до 0,392), Бразилии (с 0,569 до 0,511), Чили (с 0,508 до 0,453), Колумбии (с 0,567 до 0,521), Эквадоре (с 0,537 до 0,445), Уругвае (с 0,474 до 0,391) и Венесуэле (с 0,420 до 0,378). Главной причиной уменьшения социальной поляризации стали усилия государств по стабилизации социальной сферы, предпринятые большинством стран региона в ходе так называемого левого поворота. Добиться общерегионального эффекта удалось также благодаря координации усилий в ходе интеграционных процессов, в которых социальная проблематика занимала одно из центральных мест. Неслучайно на общем фоне выделяется Венесуэла, где в 2015 г. был отмечен самый низкий показатель неравенства. По всей видимости, это объясняется эффектом социальных миссий, введенных Уго Чавесом еще в 2003 г.². Однако после завершения большого политического макроцикла и с приходом к власти правых социальная ситуация в Латинской Америка стала постепенно ухудшаться. Судить об этом можно по показателю бедности, который непосредственно связан и с социальной поляризацией. Так, если к 2014 г. в 17 латиноамериканских странах, по данным Экономической комиссии ООН по странам Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭКЛАК), наблюдалось падение уровня бедности в среднем на уровне 10%, то начиная с 2015 г. наметился откат, в результате около 7 млн латиноамериканцев снова оказались за чертой бедности и 5 млн попали в категорию нищих. К 2017 г. общее количество бедных в регионе достигло 186 млн (30,7% населения). Докладчик приходит к выводу, что проблемы бедности и социальной поляризации для Латинской Америки по-прежнему актуальны.

В докладе доктора исторических наук, профессора, и.о. заведующего кафедрой истории и политики стран Европы и Америки МГИМО, главного научного сотрудника ИЛА РАН Людмилы Семеновны Окуневой «Президентская кампания в Бразилии: радикализация политических сил» были рассмотрены основные особенности президентской гонки, проявившиеся в первом туре и полностью раскрывшиеся во втором туре выборов. Окончательные итоги голосования, утвердившие победу праворадикального политика Жаира Болсонару, «закрепили» свершившийся в этой стране «правый поворот»³.

Политологи весьма сдержанно оценивали шансы новой партии на электоральный успех⁴, неизменно подчеркивалась институциональная слабость и чрезмерно высокая роль харизматического лидерства Лопеса Обрадора. Тем не менее на выборах 2015 г. MORENA стала четвертой в палате депутатов, в то время как фракции всех ведущих партий сократились. Уже в начале 2016 г. на сторону MORENA стали переходить сторонники других партий.

Кандидат политических наук, ведущий научный сотрудник Центра политических исследований ИЛА РАН Людмила Владимировна Дьякова в своем докладе остановилась на усилившихся в последнее десятилетие проблемах социально-политического характера, находящих отражение в интеллектуальной мысли Чили. Если применительно к периодам 1990-х и 2000-х преимущественно констатировались особенности политического процесса, успехи и недостатки сложившейся модели, преемственность политики, не зависящей от пребывания «левых» или «правых» у власти, то в нынешнем десятилетии актуализируются вопросы наличия альтернативы, словно все достижения предыдущих лет подвергаются сомнению. Куда идет страна? Что для нее важнее — экономическая эффективность или социальная справедливость? Что выбирает молодежь, общество в целом — реформы или стабильность? Сохранятся ли последовательность и преемственность развития при президенте Себастьяне Пиньере, победившем на выборах 2017 г., и новом правительстве⁵? Этим вопросам без ответов и альтернативным прогнозам посвящены последние публикации вне зависимости от идеологических предпочтений авторов.

Кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра политических исследований ИЛА РАН Надежда Юрьевна Кудеярова указала на политическую поляризацию как на одно из проявлений гибридности режима в Парагвае. В 2019 г. в этой стране отмечается важная дата в ее политической истории — 30 лет демократического развития. Строительство демократической системы начиналось с нуля, что отразилось на характере функционирования политической системы. В текущем десятилетии проявились признаки гибридного режима — своеобразной комбинации авторитарно-демократических черт. Прошедшие в апреле 2018 г. всеобщие выборы формально подтвердили существующий межпартийный баланс⁶. Итог президентских выборов довольно четко разделил электорат на две соразмерные части, при этом оппозиционный Большой обновленный национальный альянс (Gran Alianza Nacional Renovada (GANAR) набрал рекордное для оппозиции число голосов. Выборы как период институциональной неопределенности и перегруппировки политических сил открыли окно возможностей для трансформации политического пространства. Правящая партия вышла из электорального процесса с четко обозначившимся расколом на два противоборствующих блока. Важным фактором стал запрос на борьбу с коррупцией. Публикации в прессе о деятельности различных кланов и их представителей во властных структурах вызывали активную общественную реакцию, которая стала одним из инструментов борьбы в конгрессе. С осени 2018 г. в отношении 24% состава сената в той или иной форме идут расследования.

Кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра политических исследований ИЛА РАН Александр Александрович Шинкаренко посвятил свое выступление трудностям перехода Эквадора к постэкстрактивисткой модели экономики. С начала нового тысячелетия в государствах Латинской Америки наметилась тенденция к переходу от конвенциональной экстрактивистской модели к ее новой форме — неоэкстрактивизму⁷, основанному на сверхэксплуатации природных богатств и рентном типе экономики. Подобный подход вызвал активное сопротивление со стороны новых социальных движений (в том числе и среди коренного населения), ставшее одним из центральных пунктов их политической повестки. Чаще всего конфликты вокруг добычи полезных ископаемых, по данным Центра мониторинга конфликтов в горнодобывающей промышленности (Observatorio de Conflictos Mineros de América Latina, OCMAL), фиксировались в Мексике, Перу, Чили, Аргентине, Бразилии, Колумбии, Боливии, а также Эквадоре. В частности, в последних двух странах подобные протестные кампании стали частью «экотерриториального сдвига», развернув в обществе дискуссии по вопросам изменения климата и моделей развития, где доминантой является тесная связь индивидуума с природой. Дискуссии по вопросам дальнейшего развития эквадорского общества в целом и коренных народов в частности, учитывая повышенное внимание к экологическим проблемам региона, предопределили появление во второй половине 2000-х годов концепта достойной жизни («Buen Vivir»), получившего отражение в конституциях Эквадора (2008) и Боливии (2009). Как отметил докладчик, многие исследователи и активисты НПО увидели в идеях «Buen Vivir» альтернативу устоявшейся практике неоэкстрактивизма и теории догоняющего развития. Практической реализацией концепта, по мнению исследователей Латиноамериканской школы социальных наук (Facultad Latino-americana de Ciencias Sociales, FLACSO), стал проект, связанный с национальным парком Ясуни, выдвинутый в 2007 г. Несмотря на живой интерес, проявленный к данной кампании (подобная программа могла бы стать альтернативой активным разработкам нефтяных месторождений в Амазонии с целью сохранения биоразнообразия), в 2013 г. эквадорское правительство решило отказаться от этой инициативы.

Научный сотрудник Центра политических исследований ИЛА РАН Дмитрий Михайлович Елесеенко привлек внимание к новому соглашению о свободной торговле между США, Канадой и Мексикой (United States — Mexico — Canada Agreement, USMCA), призванному заменить собой NAFTA, что стало логическим завершением первого этапа североамериканской экономической интеграции. Изменению в рамках USMCA подверглись статьи, касающиеся сельского хозяйства, машиностроения, интеллектуальной собственности и арбитражного права.

Канд. ист. наук, ученый секретарь ИЛА РАН Дмитрий Михайлович Розенталь проанализировал проблему венесуэльского миграционного кризиса и его последствий для всего латиноамериканского региона. Экономическая и политическая нестабильность в Боливарианской Республике последних лет ускорила отток населения (и без того характерный для этой страны в XXI в.⁸). Люди уезжают из-за невозможности получить доступ к продуктам первой необходимости и медикаментам, из-за высокого уровня преступности, ожесточенной конфронтации между властью и оппозицией. По оценке ООН родину уже покинули 3 млн человек. Венесуэльцы, вынужденные искать жилье, работу, школу для детей, становятся фактором напряженности в странах-реципиентах. Особенно остро эта проблема стоит в Колумбии, где проживают до миллиона венесуэльцев, и в Перу, куда прибыли около 500 тыс. человек. Власти Эквадора объявили чрезвычайное положение в районах, принимающих мигрантов, а руководство Бразилии направило войска на границу с Боливарианской Республикой. При этом забота о венесуэльских переселенцах становится тяжелой нагрузкой для соседних государств. В этих условиях они стремятся ограничить миграционный поток, вводят бюрократические преграды при пересечении границы. Вместе с тем, как заметил докладчик, правительство Н.Мадуро не обладает эффективными инструментами для разрешения кризиса. Существует мнение о том, что чависты и вовсе заинтересованы в продолжении эмиграции, т.к. уезжают, как правило, оппозиционно настроенные граждане. С другой стороны, для предотвращения оттока населения необходимы серьезные экономические реформы, на которые руководство страны идти не готово. При этом обращение Каракаса к международным организациям об оказании ему финансовой помощи для возвращения уехавших вряд ли будет услышано. Тем более, как показывает международная практика, такая мера неэффективна. Считается, что мигранты, как правило, снова уезжают в те государства, в которых они смогут найти работу и прокормить семью. Однако многие венесуэльские переселенцы готовы вернуться на родину после улучшения ситуации в стране, что, в свою очередь, может привести к обратному потоку людей и очередному всплеску социальной напряженности.