Издание под редакцией Оскара Видарте Аревало поясняет читателям роль Тихоокеанского альянса (<em>Alianza</em><em> </em><em>del</em><em> </em><em>Pac</em><em>í</em><em>fico</em>,<em> </em><em>AP</em>) как одного из наиболее важных инструментов сотрудничества в регионе, хотя его масштабы остаются ограниченными, особенно на политическом уровне, поскольку приоритет отдается экономическому измерению (см. подробнее в [1]).

Во введении поясняется, как многостороннее пространство может углубить и укрепить многосторонние основы взаимодействия, что приведет к более координированной и согласованной работе. Таким образом каждая страна может добиться большего присутствия и значения в международном сценарии. <em>AP</em> возник на базе двусторонних соглашений стран-членов и продолжает развиваться на этой же основе [2].

В рецензируемом издании подробно исследовано, как <em>AP</em> помогает укреплению двусторонних связей: так, на примере Перу пояснено, каким образом эта страна установила отношения со своими партнерами по блоку в то же самое время, когда <em>AP</em> развивался и консолидировался в качестве механизма региональной кооперации во всех сферах, а не только на уровне правительственных и научных связей.

В главе «Развитие отношений Пе- ру — Мексика и значение Тихоокеанского альянса», которая стала своеобразным введением, О.Видарте Аревало указывает на то, что Договор о дружбе, торговле и навигации от 1832 г. дал формальный старт развитию двусторонних связей. Мексика, несмотря на близкие контакты с остальной частью Латинской Америки в силу совпадения исторического, культурного и религиозного развития, в области внешней политики отдавала приоритет связям с США, что не позволяло ей развивать отношения в той степени, в которой этого желала бы Перу. Перу, со своей стороны, не особенно интересовалась укреплением отношений с Мексикой. Контакты, осуществленные Торресом Тагле, определялись интересами, которые вовсе не способствовали углублению отношений между двумя государствами. Кроме того, перуанская дипломатия более 100 лет была сконцентрирована на территориальных вопросах, что вело к развитию внешней политики, ориентированной на решение именно этих проблем на региональном уровне. Не будем также забывать о зависимости Перу от крупных держав в силу того, что страна является экспортером сырья, а это вело к определенному «забвению» внешней политики.  

Автор добавляет, что эта ситуация начала явно меняться в начале XXI в., особенно после 2011 г. Отношения между Мексикой и Перу существенно улучшились в 2011—2016 гг. [3], что связано с развитием <em>AP</em><em> —</em> экономического блока, основанного в 2011 г. и объединившего Перу, Мексику, Чили и Колумбию. 

Хавьер Эрнесто Рамирес Бульон в главе «Тихоокеанский альянс как катализатор политической кооперации между Колумбией и Перу» показывает, как в последние годы происходило явное сближение между двумя этими странами. Посол Колумбии в Лиме добавляет, что сближение было вызвано схожим видением фундаментальных аспектов форм продвижения и развития социальной включенности. Повестка политико-дипломатического сотрудничества двух стран расширилась благодаря совпадению взглядов в критические моменты истории, среди которых можно назвать переговоры о договорах о свободной торговле в начале XXI в., а также схожим позициям в отношении региональных кризисов (фрагментация Андского сообщества наций (<em>Comunidad</em><em> </em><em>Andina</em><em> </em><em>de</em><em> </em><em>Naciones</em><em>, </em><em>CAN</em>) и венесуэльский кризис). <em>AP</em> косвенным образом повлиял на двусторонние связи, расширив пространство для диалога и укрепив взаимное доверие, стал катализатором политического сотрудничества, хотя и не обладал инструментами для продвижения политической кооперации в силу того, что главную роль в повестке играли торговля и инвестиции. В то же время альянс функционирует как гибкая организационная структура, опирающаяся на министерские встречи и дипломатию президентских саммитов, ограничивая политическую кооперацию координацией и развитием общих соглашений между странами-членами.

Несмотря на вышесказанное, дипломатическая кооперация двух стран демонстрирует позитивную динамику в силу схожих взглядов принимающих решения лиц на демократию, свободную торговлю и растущее значение Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Хотя верно и то, что обе страны придают большее значение отношениям с крупными державами вроде США (особенно Колумбия), однако это никоим образом не препятствует углублению связей между Колумбией и Перу.

В главе «Упрочение двусторонней перуанско-колумбийской повестки в области борьбы против транснациональной организованной преступности на базе Тихоокеанского альянса» Лидия Паола Эспиноса Васкес и Сесар Оскар Хименес Алегриа поясняют, как альянс сумел придать импульс двусторонним отношениям, выстраивая единый фронт против транснациональной оргпреступности и активизируя проекты, направленные на решение проблем населения в приграничных зонах. Основными механизмами и инструментами, используемыми в рамках двусторонних отношений, являются Механизмы консультирования и политической координации (2+2), Приграничная двунациональная комиссия (<em>Comisi</em><em>ó</em><em>n</em><em> </em><em>Binacional</em><em> </em><em>Fronteriza</em><em>,</em><em> </em><em>C</em><em>ombifron</em>), Двусторонняя рабочая группа по полицейским делам, Смешанная перуанско-колумбийская комиссия по вопросу о наркотиках и т.п. В феврале 2014 г. был сформирован Двунациональный кабинет в качестве высшей инстанции по гармонизации двусторонних отношений.

Благодаря существованию<em> </em><em>AP</em> в некотором смысле политические и экономические отношения между Колумбией и Перу улучшились, но, похоже, у обеих стран остались вопросы, связанные с решением проблем транснациональной организованной преступности. Оказалось, что необходимо институционализировать и упорядочить уже существующие у Колумбии и Перу соглашения и механизмы, ввиду чего в Двунациональном комитете Перу — Колумбия появилась структура, курирующая темы безопасности и обороны.

С появлением <em>AP</em> в сфере безопасности и в контексте борьбы с оргпреступностью и терроризмом на уровне отдельных государств мало что изменилось, и едва ли в 1990-е годы эта опасность была ликвидирована в Перу, а применительно к Колумбии проблему еще предстояло разрешить (начало этому было положено подписанием соглашений о мире между правительством Хуана Мануэля Сантоса и Революционными вооруженными силами Колумбии (<em>Fuerzas</em><em> </em><em>Armadas</em><em> </em><em>Revolucionarias</em><em> </em><em>de</em><em> </em><em>Colombia</em><em>, FARC</em>) в 1996 г.). Существующие на национальном, региональном и глобальном уровнях механизмы казались вполне достаточными. Незаконный оборот наркотиков, похоже, обретает наибольшую значимость в деле придания большей динамики двусторонним отношениям. Это особенно важно ввиду того, что Перу и Колумбия являются в регионе основными странами — производителями кокаина, что отражается и на макрорегиональном уровне, особенно на США, Мексике и Бразилии.

До создания <em>AP</em> <em>Combifron</em> и Смешанная перуанско-колумбийская комиссия по вопросу наркотиков являлись единственными механизмами, призванными искать и находить решения этой проблемы, позднее число таких институтов удвоилось. Это нашло отражение в подписании обеими странами договоренностей по борьбе с нелегальным оборотом наркотиков и конкретизации мер сотрудничества в плане высокой политики<em>. </em>Перу и Колумбия ускорили интеграцию приграничных регионов, несмотря на «чувствительность» этой темы для общественного мнения. В плане борьбы с нелегальной добычей минеральных ресурсов до 2010 г. не было адекватной реакции ни в Перу, ни в Колумбии. На двустороннем уровне отсутствовали средства и механизмы, позволявшие рассматривать данный вид преступности как транснациональную проблему. Подписание же соглашения о формировании <em>AP</em> способствовало разработке в каждой стране законодательства, направленного против нелегальной добычи сырья. Затем эта повестка обрела динамику на много- и двустороннем уровнях, были приняты важные решения на уровне стран <em>CAN</em>. Министры иностранных дел Перу и Колумбии подписали важные документы о взаимодействии: План развития зоны приграничной интеграции и совместную декларацию по укреплению двусторонних отношений (помимо создания Двустороннего Кабинета). Так, появились документы по регулированию добычи и транспортировки ртути, а также — в 2014 г. — сформулирован общий план действий по координации борьбы против нелегальной добычи ресурсов в приграничной зоне. Конечно, не стоит приписывать подобную активизацию действий исключительно <em>AP</em>, однако очевидно, что после многосторонних соглашений — о создании Союза южноамериканских наций (<em>Uni</em><em>ó</em><em>n</em><em> </em><em>de</em><em> </em><em>las</em><em> </em><em>Naciones</em><em> </em><em>del</em><em> </em><em>Sur</em><em>, </em><em>Unasur</em>) и <em>CAN</em> — подобных результатов не наблюдалось.

Что касается нелегального трафика людей, то в этом вопросе уже наблюдался определенный прогресс благодаря членству Перу и Колумбии в международных организациях (<em>Unasur</em>, ОАГ и Общем рынке стран Южного конуса (<em>Mercado</em><em> </em><em>Com</em><em>ú</em><em>n</em><em> </em><em>del</em><em> </em><em>Sur</em><em>, </em><em>Mercosur</em>), которые разработали стратегию и меры по борьбе с ним. Однако на одностороннем и двустороннем уровнях не предпринималось достаточно усилий, а в плане участия каждой из стран в решении этого вопроса были заметны серьезные различия: Перу приходилось реагировать на большее количество вызовов, тогда как Колумбия в деле ликвидации нелегального людского трафика ограничивалась минимальными стандартами.

После создания <em>AP</em> стала заметна динамика в борьбе обеих стран с нелегальным трафиком людей (тогда как на национальном уровне мало что изменилось). Кроме того, было подписано Рамочное соглашение о помощи и сотрудничестве в миграционных вопросах, что стало одним из самых серьезных достижений в переговорном процессе внутри альянса. Перу и Колумбия подписали соглашение о превентивных мерах и расследовании в отношении данного вида преступлений, их преследовании, а также в деле помощи их жертвам (2018 г.).

Хулисса Кастро Сильва в главе «Чили и Перу: взаимные сотрудничество и недоверие. Роль Тихоокеанского альянса» поясняет, что в отличие от Мексики и Колумбии Чили и Перу отдают приоритет своим отношениям с АТР в ущерб связям с другими международными организациями. Важнейшим элементом в этих длительных отношениях с АТР стало вступление обеих стран в 1990-е годы в форум Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС); с середины десятилетия торговля и инвестиции удвоились, что было закреплено Договором о свободной торговле, подписанном в 2006 г. Чили и Перу являются друг для друга одними из основных торговых партнеров в Латинской Америке и важными источниками инвестиций.

Миграционные потоки между двумя странами укрепили совместные интересы. Для Перу чилийцы превратились в основной источник ежегодной прибыли от туризма, тогда как перуанцы для Чили — основная иностранная диаспора, обосновавшаяся в их стране. Нельзя забывать и о территориальном конфликте, вызванном Тихоокеанской войной в конце XIX в., который определил политико-дипломатические отношения между Перу и Чили до конца прошлого столетия. В XXI в. было также немало шпионских скандалов, дипломатических форм протеста и усилий международного сообщества, пытавшегося покончить с противоречиями, касающимися вопроса о прохождении морской границы между двумя государствами. Тысячелетие началось подписанием Исполнительного акта по остающимся актуальным вопросам Лимского договора (1929 г.). Первое десятилетие текущего века ознаменовалось иском о морской границе, поданным Перу против Чили в Международный суд в Гааге. Взаимное недоверие негативно влияло на двустороннюю политико-дипломатическую динамику. В 2011 г. обе страны вошли в <em>AP</em>, что повысило взаимное доверие в самый разгар спора о морской границе. В результате был подписан ряд соглашений, разработаны механизмы координации действий, переговоров и официальных визитов представителей двух стран.

В главе «Думая о Тихоокеанском альянсе как сообществе безопасности: отношения между Перу и Чили в сфере безопасности» Киабет Саласар Мухика, Эрик Мормонтой Атаучи и Лусиано Киспе Роблес указывают, что, хотя <em>AP</em> и оказал существенное влияние на региональную латиноамериканскую политику, о его влиянии на иные, кроме экономики, сферы известно мало. Авторы обращают внимание на материальные и символические аспекты альянса, которые надо учитывать, рассматривая отношения между Перу, Чили, Мексикой и Колумбией. Концентрируясь на теме безопасности, ученые указывают, что в рамках отношений между четырьмя государствами существуют важные различия, ввиду чего эти отношения надо анализировать в отдельности. Связи между Чили и Перу весьма значимы, поскольку обе страны имеют общую границу, подверженную таким угрозам, как наркотрафик и оргпреступность, и за которую в прошлом велась Тихоокеанская война. В дальнейшем развертывались события, ставившие под угрозу двустороннюю стабильность (иск по поводу делимитации морской границы, поданный в Гаагский трибунал, дела о шпионаже, торговле оружием и т.д.). Повестка дня сложна, и характер отношений между двумя государствами в немалой степени по-прежнему определят недоверие.

Однако постепенно это недоверие уступает место большему взаимопониманию и формированию совместного видения прошлого. Это позволяет более эффективно бороться с нестабильностью, а создание институтов сотрудничества в сфере безопасности оказывает положительное влияние, несмотря на приграничные инциденты, международные споры; дискурс элит теперь больше примирительный, чем конфронтационный. В значительной мере это — результат деятельности <em>AP</em>, который, по оценке авторов рецензируемой работы, может восприниматься как основа для будущего сообщества безопасности, члены которого (в особенности Чили и Перу) вследствие формирования культуры коллективной безопасности будут менее склонны к конфликтам. Альянс не занимается вопросами регулирования военных вопросов, но косвенно влияет на восприятие странами друг друга. В плане дискурса альянс открыл новую эру, превратившись в важнейший инструмент по созданию новой идентичности, где страны — не столько угроза друг для друга, сколько партнеры (см. анализ в [4]).

Хуан Карлос Ладинес Асалиа в главе «Финансовая интеграция: функционирование интегрированного латиноамериканского рынка в многостороннем контексте Тихоокеанского альянса» указывает, что Интегрированный латиноамериканский рынок (<em>Mercado</em><em> </em><em>Integrado</em><em> </em><em>Latinoamericano</em><em>, </em><em>MILA</em>), начавший функционировать в 2011 г., стал результатом объединения бирж стран — участниц альянса, но не превратился в платформу для углубления отношений в финансовой сфере (особенно в плане разработки общих финансовых инструментов). И тем не менее <em>MILA</em><em> </em>способствовал сокращению системных рисков на политическом и экономическом уровнях, превратившись таким образом в самый прочный блок на латиноамериканском пространстве. <em>MILA</em> как параллельный проект напрямую не влияет на укрепление положения на трех уровнях — торговом, инвестиционном и фондовом. Финансовая интеграция оказывается не столь важным приоритетом, отсюда — и ограниченность вклада организации в развитие альянса. В то же время, как указывает автор, результаты деятельности <em>MILA</em> должны оцениваться на уровне внутренних структурных факторов в странах-членах. Поскольку рынки Чили, Перу и Колумбии интегрированы, то любые инвестиции дают больше возможностей в других странах, что влечет за собой неодинаковые темпы развития процессов адаптации и регулирования. Кроме того, отсутствие единого руководства делает <em>MILA</em> уязвимым перед лицом политических факторов, при этом нет ни общих решений, ни общей стратегии коммуникации. Структурные различия в странах — членах альянса не позволяют формировать повестку с четкими целями, а уровень политических переговоров применительно к вопросам экономической интеграции весьма ограничен. В целом <em>MILA</em> создает ряд новых возможностей, при этом страны альянса продемонстрировали неспособность выработать стратегию при формировании этого рынка [5]. Наконец, автор подчеркивает: хотя <em>MILA</em> возник как частная инициатива и не зависит напрямую от правительств, ему нужны государственные инициативы для создания прибыли. Государства в первоочередном порядке улучшают внутренние условия в своих странах, устраняют торговые барьеры и ограничения по участию в фондовых рынках, что позволяет привлекать новых и более весомых инвесторов. Если страны не реструктурируются в плане более четкой финансовой интеграции, то <em>MILA</em> останется лишь ограниченным институциональным придатком к рынку. Выход из этой ситуации Х.К.Ладинес Асалиа видит в том, чтобы передать этот институт в ведение какого-то государственного механизма или, по крайней мере, обеспечить его качественный мониторинг со стороны министерств экономики.

В целом значение книги заключается в том, что авторы открывают перед читателем широкую панораму деятельности и развития <em>AP</em>, не ограничиваясь лишь экономикой (на самом деле достижения в этой сфере довольно ограничены) и дают возможность разобраться в том, что такое альянс, а также обратить внимание на двусторонние отношения, на основе которых и выстраиваются многосторонние связи государств, входящих в данный интеграционный блок.