В последние десятилетия в Латинской Америке значительно укрепились позиции протестантизма, особенно быстро росли пятидесятнические церкви. В данной статье сделана попытка оценить вклад пятидесятничества в социально-экономическое развитие общества и выявить основные тренды участия пятидесятнических церквей в политической жизни, политические предпочтения верующих и уровень влияния пасторов на своих прихожан. Учитывая, что вопросы политического участия евангелистов подробно освящены в работах перуанского социолога Переса Гуаделупе и отечественного исследователя Е.С.Галибиной-Лебедевой, эта статья носит преимущественно обзорный характер.

В период с 2000 по 2018 г. доля протестантов среди верующих Латинской Америки выросла с 10 до 18% [1]; примерно 50% из них принадлежали к пятидесятническим и независимым харизматическим церквям. Половина латиноамериканских протестантов (56 млн) проживает в Бразилии, где они составляют 26% населения. Протестантизм также активно распространился в Центральной Америке, при этом вторая по населению страна — Мексика — продолжает оставаться преимущественно католической, хотя доля протестантов выросла и там — с 7,5% в 2010 г. до 11,2% в 2020 г. [2, с. 91].

В Латинской Америке широко распространены протестантские церкви фундаменталистского направления. Вследствие этого чаще всего латиноамериканские протестанты воспринимают себя как единое сообщество и называют себя «евангеликами» («евангелистами»), а не пятидесятниками, баптистами, адвентистами или методистами. Наиболее крупными пятидесятническими церквями континента являются церкви Генеральная конфенция ассамблеи Бога в Бразилии (Convenção Geral das Assembleias de Deus no Brasil) — 8,5 млн человек и Христианские конгрегации Бразилии (Congregação Cristã no Brasil) — 2,5 млн [3, рр. 102-104].

ВЛИЯНИЕ ПЯТИДЕСЯТНИЧЕСТВА НА ОБЩЕСТВО

Пятидесятничество существенно повлияло на низшие слои латиноамериканского общества. Благодаря значительной включенности верующих в жизнь церкви, заключающейся не только в участии в богослужениях, но и в организации совместного досуга, пятидесятничество дает латиноамериканским крестьянам, мигрирующим в города, ощущение некоего единства. В 1970-е годы среди пятидесятнических церквей стало распространяться Евангелие процветания — учение, гласившее, что Святой Дух должен обеспечить успех, здоровье и материальное благополучие праведному христианину. Многие новообращенные пятидесятники смогли улучшить свою жизнь, особенно это касалось представителей этнических меньшинств [4, р. 226]. В бедной среде даже небольшое повышение уровня благосостояния за счет отказа от табака и алкоголя имело заметный эффект, хотя значительная часть сэкономленных денег оставалась в церкви в виде десятины [5, сс. 100-101]. По данным статистики, младенческая смертность среди малообеспеченных у протестантов была на 10% ниже, чем у католиков. Обращение в протестантизм также оказалась для многих способом «завязать» с преступным миром [6, рр. 128-130]. Пятидесятники стараются привлечь каждого верующего к активному участию в жизни церкви. Многие вопросы церковной жизни решаются приходским советом [4, р. 227].

Крайне консервативное традиционное пятидесятничество постепенно смягчало свои взгляды. Convenção Geral das Assembleias de Deus no Brasil в 1999 г. признала различие между доктриной и обычаями. Было разрешено использование косметики, снят запрет на просмотр телевизора [3, сс. 102-104]. Отход от «изоляционизма» мог быть связан со сменой поколений: «дети верующих родителей» стремились к большей включенности в общественную жизнь, и им были менее свойственны религиозные крайности, присущие новообращенным. Конкуренцию традиционным пятидесятникам также составляли независимые харизматические церкви, практиковавшие те же духовные дары, что и пятидесятники, и выступавшие за активное участие верующих в общественной жизни.

Пятидесятнические (как и многие иные протестантские) церкви рассматривали социальные проблемы — бедность, неграмотность, преступность — как духовные; этим они отличались от адептов католической теологии освобождения, основанной на принципах христианского социализма, близкого к марксизму [7, сс. 2-3]. Для пятидесятников решением проблем является божественное вмешательство, способное изменить человека, для чего необходимо усиленно молиться и принести покаяние в грехах. В той мере, в какой хронические нищета и голод затрагивали членов общин, церковные лидеры решали эти проблемы посредством взаимопомощи или привлечения средств благотворителей.

Воздержание от алкоголя и табака стало маркером идентичности для большинства евангелистов. Такие социальные пороки, как алкоголизм или семейное насилие, рассматриваются как проблемы веры. Пятидесятники требуют от верующих признать греховное поведение, молиться и встать на путь духовного преображения. Если поведение адепта не меняется в лучшую сторону, членство в церкви может быть приостановлено, после чего он может быть исключен.

Пятидесятнические церкви стремятся создать новое жизненное пространство, позволяющее новообращенным уйти от мира, воспринимаемого как несправедливый, и найти убежище от жизненных невзгод. Таким образом, переход в пятидесятничество является формой эскапизма. Для членов общины создается социальная инфраструктура, включающая в себя организацию досуга и развлечений; особенно успешно в этом направлении работают крупные церкви, имеющие много тысяч прихожан. Спортивные мероприятия, библейские классы, рок-концерты в честь Иисуса и вечеринки для детей членов церкви способствуют сплоченности, а также оберегают детей от влияния улицы [8, рр. 174-175].

Женщины переходят в пятидесятничество чаще, чем мужчины. Обращение мужчин обычно способствует позитивным изменениям в семейной жизни. Пятидесятнические и евангельские церкви проповедуют ценности самодисциплины — честность, трезвость, трудолюбие и верность, — но они не учат персональному волеизъявлению и ответственности, необходимым для привития этих ценностей [8, рр. 176-177]. Женщины, регулярно посещающие богослужения, выходят замуж относительно рано и предпочитают официальный брак другим формам отношений [9, р. 1007].

Среди пятидесятников много мулатов и негров. Равенство в церкви помогло многим преодолеть комплексы, связанные с цветом кожи [10, рр. 116-117], а также вступить в межрасовый брак. Прихожанки пятидесятнических церквей Бразилии в три раза чаще выходили замуж за белых, чем остальные чернокожие женщины. В тоже время чернокожие, увидевшие реальное равноправие в церкви, более негативно относятся к проявлениям дискриминации в обычной жизни [10, рр. 120-124].

Подъем пятидесятнического движения происходил одновременно с ростом католического харизматического движения (к настоящему времени угасшего) и усилением влияния афробразильских культов. Это свидетельствует о существовании потребности в новой духовности, которой вполне отвечали пятидесятники, вещавшие о возможности совершения чудес и божественного исцеления. Влияние иерархически выстроенной католической традиции снижалось. Люди искали новые социальные связи и ценностные ориентиры, которые могли предложить им иные религиозные движения [11, рр. 17-18].

Пятидесятников отличают высокий уровень доверия к другим людям, а также ощущение полной удовлетворенности жизнью. Значительная их часть выбрала новую веру осознанно; активное участие в жизни церкви, включающее в себя социальную и благотворительную деятельность, приносит моральное удовлетворение. Исследование евангелистов Коста-Рики и Гватемалы показало, что большинство верит, что их материальное положение улучшилось после обращения, хотя каких-либо доказательств этого нет [12, р. 38]. Было также установлено, что по уровню бережливости и трудолюбия пятидесятники занимают третье место среди четырех религиозных групп, показав результаты ниже, чем традиционные протестанты и католики. Вероятно, это являлось не следствием негативного влияния пятидесятничества, а результатом того, что в данную конфессию чаще переходили представители низших слоев населения. Уровень образования оказывался более значимым фактором, чем деноминационная принадлежность [12, рр. 71-72].

Обращение в пятидесятничество не повышает уровень жизни, но улучшает его качество для новообращенного, поскольку помогает решить социальные проблемы, а также обрести новый смысл жизни. Первоначально пятидесятники избегали участия в общественной и политической жизни. Но постепенно ситуация изменилась: с 1980-х годов они стали выдвигаться на выборные должности. Рассмотрим основные политические предпочтения пятидесятников, их сходства и различия с остальными жителями Латинской Америки.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ

В начале 2000-х годов исследователь Эрик Паттерсон изучил политические предпочтения протестантов и католиков, проживающих в Бразилии, Мексике и Чили. Он пришел к выводу, что большее значение имела не конфессиональная принадлежность, а религиозная вовлеченность. Воцерковленные протестанты и католики были ближе друг к другу, чем к своим светским единоверцам [13, р. 165]. Воцерковленные протестанты и католики в полтора-два раза реже заявляли о своем участии в демонстрациях и акциях протеста, чем их светские единоверцы. Данные социологов показали также, что набожные люди обоих конфессий чаще, чем не вовлеченные в активную церковную жизнь, выражали доверие правительственным и общественным учреждениям [13, рр. 149-150].

Невоцерковленные протестанты несколько чаще участвовали в «несистемных» политических акциях, чем светские католики [13, рр. 106-107, 140]. Это можно объяснить тем, что переход в протестантизм (без серьезного воцерковления) мог являться формой проявления социального протеста. В Бразилии протестанты чаще голосовали за левые партии, что было связано с тем, что приверженцы этой конфессии относились к бедным слоям общества [13, р. 65].

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Первоначально пятидесятники считали, что верующие не должны быть вовлечены в политику, чтобы не запятнать свои свидетельства о Христе. Этим они отличались от большинства протестантов, которые рассматривали политическую активность как социальное выражение христианства. Впрочем, в первой половине XX в. традиционные протестанты в Латинской Америке были слишком малочисленны, чтобы вести успешную политическую деятельность. Наиболее многочисленные бразильские протестанты в 1934 г. создали Евангелическую конфедерацию Бразилии (Confederação Evangélica do Brasil), просуществовавшую до военного переворота 1964 г. Пятидесятники не принимали активного участия в деятельности данной организации [14, р. 155].

Латиноамериканские протестанты как организованная сила начали участвовать в политической жизни в 1950-е годы. Отдельные попытки избраться в парламент и на должности в исполнительной власти были предприняты в Бразилии и Перу; кандидаты, как правило, не являлись пятидесятниками [15, рр. 11-13]. Рост политической активности пятидесятников был связан, в том числе, с появлением церквей харизматического направления, власть в которых всецело принадлежала пастору-основателю. Основной причиной участия протестантских церквей в политике являлась защита выбранного образа жизни. Во второй половине XX в. их деятельность была связана преимущественно с противодействием Римско-католической церкви и борьбой за свободу вероисповедания. В XXI в. евангелисты в сотрудничестве с консервативными католиками выступали против политиков, поддерживавших легализацию однополых браков и стремящихся к пересмотру традиционного подхода к воспитанию [16].

Участие протестантов в политической системе можно проследить на примере самой большой и населенной страны Латинской Америки — Бразилии. Первым значительным успехом протестантов стали выборы 1986 г. В конгресс были избраны 32 протестанта (из них 18 — пятидесятники). После этого успеха крупнейшие пятидесятнические объединения Conven-ção Geral das Assembleias de Deus no Brasil и Всемирная церковь «Царство Божие» (Igreja Universal do Reino de Deus) стали играть значимую роль в бразильской политике. Пасторы мобилизовали своих прихожан; использовался лозунг «Братья голосуют за братьев», что могло подкрепляться «пророчествами» [17, рр. 148-149]. Депутаты принадлежали к разным партиям, постепенно увеличивалась поддержка правых политиков. Это было связано, в том числе, и с противоборством с католиками, среди которых были сильны левые настроения [18, p. 31].

Выборы 1994 г. привели к противостоянию между пятидесятническими союзами; результатом этой борьбы стало соглашение о «десяти заповедях этического голосования». В документе говорилось: «В политической сфере мнение пастора должно быть услышано только как слово гражданина, а не как божественное пророчество. Ни один избиратель не должен чувствовать себя виновным за то, что его политические взгляды отличаются от взглядов его пастора» [14, р. 157].

Пятидесятническая церковь Convenção Geral das Assembleias de Deus no Brasil связана с основанной в 1990 г. правоцентристской Социал-христи-анской партией (Partido Social Cristão, PSC). Лучший результат на выборах был достигнут в 2010 г., когда PSC получила 3,3% голосов (в 2022 г. — 1,2%). В 2012 г. была образована правая партия Патриот (Patriota), также аффелированная с Convenção Geral das Assembleias de Deus no Brasil. В 2022 г. она получила 1,4% голосов. Члены церкви выдвигаются и от других партий. Несколько раз прихожане Convenção Geral das Assembleias de Deus no Brasil назначались на пост федеральных министров. В 2005 г. Igreja Universal do Reino de Deus содействовала созданию Бразильской республиканской партии (Partido Republicano Brasileiro), позднее переименованной в Республиканцев (Republicanos), которая также имела правоцентристскую направленность. Племянник основателя церкви, епископ Марсело Кривелла, был избран мэром Рио-де-Жанейро в 2017 г., а в конце 2020 г. арестован по подозрению в коррупции [19]. В 2022 г. Republicanos успешно участвовали в выборах, получив 6,91% голосов в палате депутатов и 4,19 %— в федеральном сенате. В настоящее время Republicanos занимают 41 место в парламенте, PSC представлена четырьмя депутатами [20].

Следует отметить, что у бразильских пятидесятников не было продуманной политической повестки, кроме декларированного стремления защитить библейские ценности. Кроме того, некоторые бразильские политики-пятидесятники не соответствовали нормам христианской морали и были обвинены в коррупции [17, рр. 148-149]. Выступающий с идеей построения теократического государства основатель Igreja Universal do Reino de Deus Эдир Маседу, по данным журнала Forbes, в 2015 г. владел состоянием в 1,1 млрд долл. [21].

Протестанты, вплоть до последних лет, получали в 1,5-2 раза меньше мест в органах власти, чем могли бы, с учетом их доли в населении Бразилии [22, р. 76]. На выборах 2014 г. в палату депутатов были избраны 67 членов протестантского вероисповедания от 23 партий, представлявших 26 различных евангельских общин [23, рр. 74-76]. На выборах 2018 г. — по разным оценкам — прошли от 84 членов палаты депутатов и 7 сенато- ров [24] до 105 членов палаты депутатов и 15 сенаторов [25]. В настоящее время в Бразилии 76 депутатов (14,8%) являются протестантами, еще 83 человека (16,2%) назвали себя «христианами» [26]. По мнению профессора религиоведения Университета содружества Вирджинии Эндрю Чесната, это является новой формой самоидентификации латиноамериканских протестантов [27]. Вместе с тем это также может являться стремлением политиков быть «своими» как для католиков, так и для протестантов.

ФОРМЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ

Первоначально пятидесятники держались в стороне от политики не только по религиозным соображения. Они были немногочисленны и бедны. Как только пятидесятники получили доступ к тем, кто находится у власти и рассудили, что членов церкви довольно много, и они обладают серьезным влиянием, необходимым для успешного участия в политике, они отказались от принципа неучастия. В основе лежала прагматичная оценка, согласно которой выгоды перевешивали издержки. Следование предписанию из Послания к Римлянам «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим: 13:1) было не религиозным догматом, а практическим советом, который стоило принимать, когда это было полезно. Этот же прагматизм позволил избежать чрезмерного вовлечения в политику [15, рр. 12-13], которая является средством, но не целью. Для церквей важнее увеличивать количество прихожан, а не добиваться электорального успеха.

Формы политической активности протестантов можно разделить на две категории.

1. Протестантская партия. В Бразилии крупные пятидесятнические церкви Convenção Geral das Assembleias de Deus no Brasil и Igreja Universal do Reino de Deus сотрудничают с «дружественными» партиями правоцентристского направления, представленными в парламенте. Партии правого спектра, связанные с евангелическими церквями, получали места в законодательных собраниях центральноамериканских стран. Наибольший успех был достигнут в Коста-Рике в 2018 г. Партией национального возрождения (Partido Restauración Nacional, PRN), получившей 18% голосов избирателей. В следующем году эта партия и отколовшаяся от нее Новая республиканская партия (Partido Nueva República, PNR) получили 12% голосов. Аналогичные результаты были достигнуты партиями, связанными с евангеликами Гватемалы. Отметим, что в Гватемале доля протестантов превысила 40%, в Коста-Рике приблизилась к 30% [2, с. 91].

2. Протестантский фронт. Объединение, в которое могут входить как евангелисты, так и представители других конфессий, разделяющих общие ценности. В парламенте Бразилии существует объединение Парламентский евангельский фронт (Frente Parlamentar Evangélica do Congresso Nacional, FPECN) [28]. В 2015 г. в FPECN входили 198 депутатов, 50% которых принадлежали к партиям правого спектра, 30% — к центристским, 20% — к левым партиям [29]. В 2019 г. количество членов фронта увеличилось до 203 человек, при этом доля правых депутатов выросла до 67%, доля центристов составила 26%, а левых — снизилась до 7% [30]. Число участников FPECN почти вдвое превышало число депутатов протестантского вероисповедания. Существенный рост процента депутатов правого спектра среди участников FPECN мог быть связан, в том числе, с поляризацией политических предпочтений бразильского общества в последние годы [31].

В 2016 г. в Гватемале президентом был избран политик протестантского вероисповедания Джимми Моралес, до него президентами дважды становились генералы-протестанты. Избирательная компания Дж.Моралеса проводилась под лозунгом борьбы с коррумпированной и прогнившей старой системой (впрочем, вскоре после триумфа на выборах в коррупционном скандале оказались замешаны его брат и сын) [32, р. 24].

По мнению Е.С.Галибиной-Лебедевой протестантские церкви превратились в новый субъект политики в регионе. Поддерживая на выборах правых кандидатов различного уровня, они меняют политический расклад сил в Латинской Америке. [33, с. 88] Заметим, что существует опыт привлечения евангелистов и их оппонентами. В Мексике в 2018 г. победу на президентских выборах одержал левый политик Андрес Мануэль Лопес Обрадор. В его коалицию «Вместе мы сделаем историю» вошла, в том числе, правоцентристская Партия социальной встречи (Partido Encuentro Social, PES), связанная с евангелистскими (в первую очередь пятидесятническими) кругами [34, р. 36].

Религиозная принадлежность оказывает влияние на электоральные предпочтения, но она является только одним из определяющих факторов. В Бразилии 19% опрошенных протестантов сказали, что они голосовали за тех кандидатов, на которых им указали в церкви [3, рр. 108-109]. В 2018 г. 70% евангелистов в стране во втором туре президентских выборов отдали свои голоса за правого популиста Жаира Болсонару (2019—2022 гг.); впоследствии его поддержка снизилась, в основном среди женщин-протестантов [35]. По данным социологических опросов перед выборами 2022 г. за Болсонару собирались голосовать немногим более 60% евангелистов [36].

В десяти крупнейших странах Латинской Америки за последние полвека только четыре раза количество евангелистов в парламенте было сопоставимо с общим числом верующих. Это произошло в Бразилии в 1986 г. [22, р. 76], Коста-Рике в 2018 [22, р. 100], Панаме в 2014 [22, р. 120] и Перу в 1990 [22, р. 130]. В большинстве случаев процент политиков протестантского вероисповедания в парламентах оказывался существенно ниже процента верующих их конфессии. В большей степени евангелисты представлены в парламентах Бразилии и стран Центральной Америки. По мере распространения протестантизма получить голоса представителей этой конфессии становилось все важнее. Бывший президент Бразилии Ж.Болсонару позиционировал себя как человека с неопределенной религиозной идентичностью — он представлял себя как католика, но был перекрещен в протестантской церкви и женат на протестантке [37].

В последние годы политическая активность протестантов возросла, что, в первую очередь, было связано с вопросами нравственных ценностей и противостоянием ЛГБТ-сообществу. В 2018 г. Межамериканский суд по правам человека (Corte Interamericana de Derechos Humanos) выступил в поддержку однополых браков. Значительная часть латиноамериканцев, особенно евангелики и консервативные католики, религиозность которых значительно выше, чем у европейских единоверцев, выступили резко против. В движении за защиту традиционных ценностей ведущую роль играют политики пятидесятники. Их поддерживают протестанты других деноминаций и католики. Во многих странах проводились марши в защиту традиционных ценностей, активными участниками которых были пятидесятники. Вследствие этого протестанты получили четверть мест в парламенте Коста-Рики, а пастор и певец Фабрисио Альварадо неожиданно вышел во второй тур (его поражение в выборах связывают с тем, что он выступил против поклонения Богоматери и тем самым потерял поддержку части католического электората) [22, рр. 101-102].

Переход к участию в политике не сопровождался теологическими изменениями. Пятидесятники по-прежнему ожидают скорого Второго пришествия Христа и придерживаются строгого противопоставления добра и зла. Предметом их политического участия является ограниченный круг преимущественно моральных вопросов, связанных с сексуальностью и семьей, а также с проблемами, представляющими непосредственный интерес для церкви, в частности, предоставление налоговых льгот и льгот на трансляцию радио- и телепередач, придание религиозным праздникам статуса выходного дня [3, рр. 108-109].

Вполне вероятно, что количество депутатов протестантского вероисповедания в парламентах увеличится, причем они будут представлять разные партии. Политическое предложение евангелистов актуально для тех, кто хочет защитить христианские ценности в политике; евангелики выступают с предложением о морализации данной сферы жизни общества. [38, рр. 13-14]. Уже сегодня они в определенной степени подменяют христианско-социальные партии католического толка в деле защиты традиционных ценностей [38, р. 95]. В то же время евангелисты не разработали полноценной социальной доктрины. Не факт, что это возможно в принципе, так как конкретные политические предпочтения могут очень сильно различаться. Вспомним слова Христа, говорившего «Царство мое не от мира сего» (Иоанна: 18: 36).

ПЯТИДЕСЯТНИКИ И ДИКТАТОРСКИЕ РЕЖИМЫ

Для истории Латинской Америки характерны военные перевороты и установление диктаторских режимов. Военные при поддержке правых свергали левые режимы. В 1960—1970-е годы среди католиков Латинской Америки получила распространение «теология освобождения», авторы которой попытались совместить христианство и марксизм. Христианской миссии отводилась роль защиты справедливости для бедных и угнетенных, в том числе через политическую деятельность, нередко допускалась возможность установления социальной справедливости путем революции. В результате распространения «теологии освобождения» традиционный союз католической церкви с правыми политиками в ряде стран был разорван.

Пятидесятники в те годы, как правило, не принимали прямого участия в политике и к диктатурам относились вполне лояльно. В Бразилии в 1964—1985 гг. во время 20-летнего правления военной диктатуры — Третьей Бразильской республики — пятидесятники отчасти заменили католическую церковь в качестве клиента правительства. Благодаря доступу к беднейшим слоям населения пятидесятнические церкви представляли интерес для властей. Они считались безобидными, могли беспрепятственно продолжать миссионерскую деятельность и смогли добиться значительного роста [3, рр. 111-112].

Чилийский диктатор Аугусто Пиночет (1974—1990) поддерживал отношения с лидерами пятидесятников, некоторые из них публично оказывали ему поддержку. После военного переворота самопровозглашенный совет пасторов опубликовал декларацию «евангельская позиция», в которой указывалось, что «вмешательство вооруженных сил в исторический процесс в Чили было Божьим ответом на молитвы тех верующих, которые видят в марксизме максимальное выражение сатанинских сил тьмы» [22, рр. 86-87]. В свою очередь Пиночет лично участвовал в открытии самой крупной пятидесятнической церкви в Сантьяго [13, р. 89]. В это же время католическая церковь со следующего после переворота года стала дистанцироваться от режима. Это являлось следствием демократизации церкви после Второго Ватиканского собора 1962—1965 гг. [39].

В Гватемале правительство, боровшееся с левыми в конце 1960-х — 1970-е годы, зачастую лучше относилось к протестантам, поскольку католицизм ассоциировался с «теологией освобождения» [13, рр. 165-167]. Пятидесятники сотрудничали с правительством, поддерживали военных и для многих представителей среднего класса и элит Гватемалы являлись некой альтернативой католической церкви [15, р. 10]. В 1980—1990-е годы к власти в стране дважды приходили пятидесятники. В результате военного переворота 1982 г. власть оказалась в руках генерала пятидесятнического вероисповедания Хосе Эфраин Риос Монтт. Он оставался у власти один год, а в 2000—2004 гг. был избран председателем конгресса. В 1991—1993 гг. президентом был его единоверец Хорхе Серрано Элиас.

В Колумбии пятидесятники были аполитичны, считая власть исходящей от Бога, а политику — частью мирской сферы. Многие из них были привержены милленаристскому дискурсу, что еще больше отдаляло их от политики. В вооруженном конфликте в Колумбии между левыми партизанами и правительством, которому оказывали помощь правые военизированные формирования, пятидесятники поддерживали последних. Благодаря этой позиции они снискали благосклонность в глазах военных, которые проводили «чистку» нелояльных церковных общин. Пятидесятники создали четыре политические партии и ряд ассоциаций и даже подписали соглашение с правительством («малый конкордат»), предоставляющее им признание и некоторые льготы. Как и в случае с Бразилией, в Колумбии протестанты, участвовавшие в политике, были приверженцами тех же ценностей семьи и морали, что и католическая церковь [40, р. 12]. В Перу пятидесятники входили в состав комитетов самообороны — местного ополчения, выступавшего на стороне правительства против повстанцев маоистской организации «Светлый путь» (Sendero Luminoso) [41, рр. 273-274].

Некоторые пятидесятники присоединились к левым демократическим движениям, но это были рядовые верующие, а не представители религиозного истеблишмента. Они участвовали в левых общественных движениях в Бразилии [3, рр. 111-112] и поддерживали в Чили президента от блока Народное единство (Unidad Popular, UP) Сальвадора Альенде (1970—1973) [13, рр. 223-225].

Таким образом, очевидно, что руководство пятидесятников проявляло сервилизм по отношении к диктаторским режимам. Причины этого, вероятно, заключались в том, что пятидесятнические церкви преимущественно носили национальный характер, и поэтому их структуры и руководство оказывались уязвимыми. Римско-католической церкви намного проще сохранить независимость благодаря влиянию Ватикана в мире. Руководство Римско-католической церкви не поддержало «теологию освобождения», но, начиная с 1980-х годов, последовательно выступало в защиту прав человека. Возможно, политические предпочтения единоверцев из США также могли повлиять на лояльное отношения руководства пятидесятнических церквей к диктаторским правым режимам.

ОЦЕНКА ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Пятидесятничество широко распространилось в Латинской Америки к 1990-м годам. В условиях популярности «теологии освобождения» в католической среде военные режимы не препятствовали его развитию, поскольку его последователи-протестанты были лояльны по отношению к власти. Пятидесятничество быстрее распространялось среди черного населения, а также среди беднейших слоев, а наибольшее развитие получило в Центральной Америке и Бразилии. Распространение пятидесятничества способствовало улучшению качества жизни многих людей: те, у кого были проблемы с алкоголем, бросали пить, укреплялись семьи, люди чувствовали поддержку единоверцев. Тем не менее данных о том, что распространение пятидесятничества способствовало экономическому росту и повышению уровня жизни нет, хотя в 1990-е годы многие исследователи ожидали именно этого.

По мере увеличения количества пятидесятников вырастало их электоральное значение. Политики протестантского вероисповедания чаще принадлежали к партиям правого спектра, и в последние годы доля правых увеличилась. При этом многие протестанты относились к бедным слоям населения, и потому должны были бы оказываться ближе к левым. В голосовании за правых большее значение имели вопросы моральной повестки, в том числе поддержка левыми ЛГБТ-движения и тому подобных явлений, не совместимых с ортодоксальным христианством.

Влияние, которое оказывали евангельские церкви на политический выбор прихожан, было довольно ограничено у традиционных протестантов и несколько больше у пятидесятников, последнее связано с более серьезной ролью руководителей церквей. Пятидесятники в Бразилии довольно активно взаимодействовали с определенными политическими партиями правого спектра. Вероятно, влияние евангелистов продолжит расти, они вместе с консервативными католиками будут оказывать значительное воздействие на моральную повестку Латинской Америки.