«Антарктическое предназначение» Чили

Политика Чили в Антарктике является одним из важнейших и давно сложившихся направлений внешнеполитической стратегии страны. Эта стратегия, представляя собой продуманную, активную, разветвленную и последовательную деятельность, подчинена как целям международного сотрудничества и логике соответствующих договоренностей, так и национальным интересам, глубокая естественная связь которых с антарктической территорией постоянно обосновывается и на национальном, и на международном уровнях. Ключевую роль в реализации успешного подхода Чили к сложнейшей сфере глобального мирового взаимодействия сыграли, по мнению чилийских исследователей, активная и взвешенная позиция политической элиты, «профессиональная дипломатия и академический научный опыт» [1, p. 67].

Подобное мировоззрение сформировалось исторически, в силу осознания ограниченности внутренних ресурсов страны, ее особого географического положения «острова на краю света», «скудости территориального пространства», которые отмечали многие чилийские ученые и политики, подчеркивая необходимость использовать все данные природой и историей возможности для успешного развития [1; 2]. «Чили — это маленькая страна, расположенная в южной части света, в Латинской Америке, физически почти изолированная цепью гор, пустынь, океанов и антарктической территорией, и очень далекая от главных экономических центров», — писала Мария Соледад Альвеар, министр иностранных дел Чили в 2000—2004 гг. [3, p. 15].

Национальные государственные деятели, независимо от политической ориентации, всегда стремились учитывать «фактор Антарктики», отмечали глубокую взаимозависимость экономики своей страны с географически наиболее близким ей Южным материком, традиционное вовлечение в освоение и развитие «своего» сектора антарктической территории. Комплекс экономико-географических условий, повлиявших на особую позицию чилийского государства в данном направлении, был назван «антарктическим предназначением» Чили (la vocación antártica) [1, p. 65].

В задачи данной статьи входит рассмотрение антарктической политики Чили, ее исторических истоков и современных тенденций, обусловленных как приоритетами национального развития, так и сложившейся системой международного правового управления Антарктикой, анализ проблем и рисков современного этапа развития, выявление специфических особенностей чилийского подхода в формировании данного направления внешнеполитической стратегии. В работе использован комплексный системный подход, позволяющий исследовать противоречивую взаимосвязь глобальных тенденций и локальной, национально-ориентированной политической позиции небольшой латиноамериканской страны.

Магальянес и Чилийская Антарктика

Еще в 1940 г. президент Педро Агирре Серда (1938—1942 гг.), лидер исторически знаменитого правительства Народного фронта (Frente Popular) — впервые пришедшей к власти коалиции левых и левоцентристских пар- тий, — специальным декретом постановил, что все земли, острова, выступающие над водой скалы, рифы, ледники, как уже открытые, так и те, которые будут открыты, расположенные в секторе между 53⁰-90⁰ з.д. южнее 60-й параллели, до Южного полюса, составляют «чилийскую Антарктику» и принадлежат Чили с незапамятных времен [1, p. 68]. Эта позиция основывалась на том, что еще во времена испанского господства «антарктический участок» являлся частью национальной территории; в 1810 г., в момент провозглашения независимости, все права и земли, числившиеся за Испанией, законно перешли к новому государству — Чили. В дальнейшем национальный суверенитет над этим сектором был закреплен серией государственных актов, принятых на протяжении 1940—1955 гг., а «включение антарктической территории в активную жизнь нации» стало считаться одной из важнейших задач государства [1, p. 68].

В настоящее время в административном делении страны, включающем 16 регионов, антарктический сектор входит в XII регион — Магальянес и Чилийская Антарктика (Región de Magallanes y de la Antártica Chilena) с населением 166 533 человек и главным административным центром в г. Пунта-Аренас. Чилийская Антарктика является одной из четырех провинций в составе XII региона, ее административный центр — г. Пуэрто-Уильямс, самый южный город мира, расположенный на о. Наварино в архипелаге Огненная Земля. Составляя, вместе с антарктическим сектором, 68,9% всей территории страны, а в пределах собственно материкового участка — 17,5% национальной территории, регион является самой протяженной и обширной частью Чили [4].

Постоянный поселок в чилийской Антарктике — Вилья-лас-Эстрельяс — появился в 1984 г., и в настоящее время там живут от 80 человек (зимой) до 150 (летом); есть соответствующая инфраструктура: больница, библиотека, церковь, банк. До 2018 г. в поселке работала школа, которую посещали от 5 до 15 детей сотрудников научных станций и военных.

К работам по обеспечению функционирования чилийской Антарктики активно привлекаются национальные вооруженные силы (прежде всего ВВС и ВМС). Этим занимаются специальные подразделения чилийской армии, прошедшие альпинистскую и горноспасательную подготовку, а также части расположенной в г. Ранкагуа авиационной бригады. Армейские подразделения, дислоцированные на континенте, в районе г. Пунта-Аренас (одном из самых южных и малоприспособленных для жизни районов на планете) оказывают постоянную поддержку и помощь чилийским полярникам. Именно военные обеспечивают и развитие инфраструктуры антарктического поселка Вилья-лас-Эстрельяс, а также научно-исследова-тельских станций. Особая роль отводится флоту: специальные корабли патрулируют берега Антарктики, на судах ведется научная работа.

Всего в Антарктике в настоящее время действуют 13 чилийских станций и баз; из 9 наиболее крупных станций 5 являются только летними и 4 — постоянно действующими (зимними и летними). Они носят имена известных исторических деятелей, политиков, ученых: борца за независимость Чили Бернардо О’Хиггинса (научная станция и база расположения общевоенного контингента, открыта в 1948 г.); национального героя морского офицера Артуро Прата (старейшая, открытая в 1947 г., научно-метеорологической станция, являющаяся одновременно местом дислокации научно-исследовательских судов и кораблей ВМФ). Основная база антарктической научной экспедиции носит имя профессора Хулио Эскудеро, участника разработки Договора 1959 г., последовательного защитника чилийской позиции на международном уровне. Одна из самых больших научно-исследовательских станций во всей Антарктике, а также основная база антарктического контингента ВВС Чили названа в честь выдающегося президента страны Эдуардо Фрея Монтальвы (1964—1970); рядом с ней расположен поселок Вилья-лас-Эстрельяс.

Чили в системе международно-правового управления Антарктикой

В настоящее время антарктическая политика Чили регулируется Договором об Антарктике 1959 г. и другими международными конвенциями, в том числе Мадридским протоколом 1991 г. об охране окружающей среды Антарктики, вступившим в силу в 1998 г. Он запрещает промышленное освоение минеральных ресурсов Антарктики, разработку месторождений нефти, а также ведение любой деятельности, связанной с полезными ископаемыми, кроме научной, и предусматривает необходимость проводить регулярный мониторинг влияния деятельности человека на окружающую среду [5, c. 460].

Значимость международных договоренностей и норм, взаимного сотрудничества и взаимодействия в антарктическом регионе неоднократно подтверждали чилийские президенты и правительства. После Второй Мировой войны Чили принимала активное участие в обсуждении статуса Антарктики и была одной из первых 12 стран, подписавших Договор 1959 г. и получивших статус консультативных, согласие которых признавалось необходимым для дальнейшего принятия решения по какой-либо важной проблеме. Консультативными странами стали также Аргентина, Австралия, Бельгия, Великобритания, Новая Зеландия, Норвегия, Франция, ЮАР, Япония, СССР и США. В настоящее время членами Договора являются 54 государства, 29 из них имеют статус консультативных.

Специфика Договора 1959 г. состояла в том, что территориальные притязания, существовавшие к моменту подписания договора, не признавались, не оспаривались и в то же время не подтверждались, а выдвижение новых было запрещено, как и любая деятельность, направленная на упрочение позиций одной страны и ослабление позиций других. Согласно Договору, в 1991 г. продленному еще на 50 лет, территория и ресурсы Антарктики должны использоваться только в мирных научно-исследова-тельских и гуманитарных целях, любая военная деятельность — создание военных баз, проведение ядерных испытаний (во всех четырех средах, включая подземные пространства), захоронение радиоактивных отходов — была запрещена. При этом допускалось использование военнослужащих и военного оборудования в мирных целях, для помощи исследователям и обеспечения функционирования научных станций. Предусматривались также возможность международного контроля за действиями сторон, беспрепятственный доступ наблюдателей, обязательность регулярных консультативных встреч для стран — участниц Договора [6]. Гарантировались свобода научных работ и международного сотрудничества, свободный обмен информацией и взаимопомощь, взаимодействие с ООН и другими международными структурами. Ученые, наблюдатели и персонал станций попадали под юрисдикцию своих стран, в какой бы части Антарктики они ни находились [7, cс. 37-38].

Договор имел важнейшее мировое значение и заложил правовую основу для управления Антарктикой, предполагавшую жесткую систему норм, обязательных для соблюдения каждым государством, заинтересованным в научных исследованиях. Благодаря этой системе полярный регион уже более полувека остается зоной коллегиального управления, свободным от военных конфликтов. Тем не менее территориальные претензии в Антарктике предъявляют, используя различные основания (от первенства в освоении нового континента до географической близости), а также принцип непричинения ущерба какой-либо из сторон, подписавших Договор, но имеющих собственные требования, семь стран, успевших сделать это до 1961 г. (вступления документа в силу): Великобритания (1908 г.), Новая Зеландия (1923 г.), Франция (1924 г.), Австралия (1933 г.), Норвегия (1939 г.), Аргентина (1943 г.) и Чили (1940 г.) [8, с. 98]. Наряду с очевидными достижениями, заложившими многолетнюю основу отношения к Антарктике как к «экологической кладовой» планеты, региону интернациональных научных исследований, в компромиссном характере Договора с самого начала была заложена определенная двойственность, представлявшая собой потенциально опасную, конфликтогенную тенденцию [9, сс. 15-17]. Мировому сообществу на протяжении последних 60 лет удавалось успешно преодолевать возможные споры, дополняя и развивая правовые основания коллегиального управления Антарктикой. В то же время, по мнению многих специалистов-правоведов (и ученых, вовлеченных в собственно антарктические исследования), наличие «замороженных» противоречий всегда указывало на серьезную уязвимость этого крупнейшего международного соглашения, его недостаточную приспособленность к новым формам деятельности, а также растущим политическим и экономическим амбициям ряда стран [8; 10].

Соблюдение баланса между нормами международного права и национальными интересами является сложно осуществимой политической задачей, которую стремятся решать и латиноамериканские страны, многие из которых проявляют растущий интерес к участию в изучении и освоении Южного континента. Особенно активную позицию занимают Аргентина и Бразилия [11]. Аргентина реализует серьезные научно-исследовательские программы, располагает 13 станциями, из которых шесть действуют постоянно, опираясь на транспортную поддержку ВМФ и ВВС. В силу исторических причин страна имеет также и территориальные притязания, которые распространяются на зону между 25⁰-74⁰ з.д. (южнее 60-й параллели) и переданы в ведение департамента Огненная Земля и Антарктика [9, сс. 19, 20]. Территориальные участки Чили и Аргентины в определенной степени пересекаются, что уже не раз осложняло двусторонние отношения. (Претензии на суверенитет в этом же секторе неоднократно предъявляла и Великобритания.)

Усиливается влияние Бразилии, с 1986 г. включившей в сферу своих интересов антарктический участок рядом с «территориями» Чили и Аргентины. Как отмечает российский исследователь Антон Сергеевич Андреев, Бразилия в последнее десятилетие также успешно находит ресурсы для расширения своего присутствия на континенте [11, с. 89]. В стране были приняты несколько антарктических программ, подготовленных различными научными центрами и университетами, а также военно-морским ведомством, нацеленных на масштабные исследования, открыта одна постоянная и четыре временных станции (расположенных на Шетландских островах), помощь которым осуществляют научно-исследовательские суда ВМФ. Президент Жаир Болсонару (2019 — н/в) неоднократно подчеркивал значимость данного направления для внешней политики страны и готовность выделить на это значительные средства [11].

Уругвай, развивающий более ограниченную, но целенаправленную антарктическую политику, связанную, прежде всего, с научными исследованиями и международным сотрудничеством, имеет две постоянные научные станции. О необходимости создания собственной постоянной исследовательской базы в Антарктиде в 2018 г. заявила Колумбия, стремящаяся расширить региональное влияние и усилить позиции в научной сфере [11]. В Перу и Эквадоре также разработаны научные программы, связанные с исследованиями климата и окружающей среды, и действующими станциями.

Усиливающаяся активность латиноамериканских стран в Антарктике создает новый региональный контекст, который, наряду с возрастающими глобальными противоречиями, масштабным расширением влияния США и научно-экономической экспансией Китая, изначально «проблемным» содержанием Договора 1959 г. и постоянными международными дискуссиями о его возможной корректировке, Чили стремится учитывать, выстраивая свою антарктическую политику.

Государственные приоритеты

В 2000 г. правительство президента Рикардо Лагоса (2000—2006) приняло документ под названием Национальная антарктическая политика по развитию чилийской антарктической территории (Política Antártica Nacio-nal), который позиционировался как масштабная долгосрочная стратегия, нацеленная на формирование «чилийского моста» между двумя континентами, создание «антарктических ворот» не только для Латинской Америки, но и для других регионов мира. При этом фундаментальная цель — развитие антарктической территории — предполагала масштабные инвестиции в научно-исследовательские проекты, защиту уникальной природной среды и водных ресурсов полярного региона, улучшение инфраструктуры научных станций, расширение общественного интереса к их работе, постоянное участие в обсуждении антарктической тематики на международном уровне, сохранение активной роли страны в системе правового управления Южным континентом, определенной Договором 1959 г. [12].

При сохранении базовых принципов Национальная антарктическая политика периодически обновлялась и расширялась: в 2015 г., при президенте Мишель Бачелет (2014—2018), был принят Стратегический план развития до 2035 г. (Chile en la Antártica: Visión Estratégica al 2035), нацеленный на соответствие новым реалиям и вызовам. В 2017 г. была обновлена и редакция основной антарктической программы, определены ее конкретные задачи и ориентиры, обозначена большая направленность на сочетание государственного и частного финансирования научно-исследовательских проектов, развитие туристических, культурных и образовательных программ, расширение общественного интереса к изучению Антарктики в масштабах страны [13].

Но главными задачами, обозначенными в начале XXI в. и актуальными на современном этапе, остаются укрепление и комплексное развитие чилийского антарктического сектора, а также последовательное законодательное обоснование приоритетов национальной политики в Антарктике.

16 марта 2021 г. вступил в силу подготовленный правительством Себастьяна Пиньеры (2018 — март 2022) новый Закон о Чилийской Антарктике (Ley Antártica Chilena), или Антарктический устав Чили (Estatuto Antártico Chileno), в котором были систематизированы и модернизированы более 300 существующих постановлений. Кроме того, новый документ заменил предшествующий Закон 1955 г., регулировавший деятельность чилийского государства в данном направлении. Антарктический устав определяет общий современный подход Чили ко всем проблемным вопросам [14].

Главная цель Антарктического устава — учитывая и уважая международные договоренности, подтвердить суверенные права Чили на антарктическую территорию в пределах между 53⁰-90⁰ з.д. южнее 60-й параллели, используя не только географические и экономические, но и международно-правовые обоснования. Подчеркивается, что намерения Чили не противоречат Договору 1959 г., поскольку, согласно международному морскому праву и Конвенции ООН 1982 г., страна обладает суверенными правами на все прибрежные воды или льды, на пространство континентального шельфа, связанного с ней, на всю протяженность моря в размерах, признаваемых морским правом. Территориальная близость сухопутной и антарктической территории Чили соответствует основным положениям данной Конвенции [14].

Фундаментальные задачи антарктической политики Чили, определенные Законом об Антарктике, состоят в следующем:

— продвигать и усиливать меры по защите окружающей среды, экосистем, защищать статус Антарктики как природного заповедника, проводить научные исследования, укрепляя все постановления Договора 1959 г.;

— улучшать качество логистических, технологических, оперативных, научных служб, связанных с антарктической деятельностью;

— используя антарктические программы, придавать импульс общему социальному и экономическому развитию XII региона страны;

— усиливать ответственность и качество работы местных властей, на которые во многом возложено управление инфраструктурными объектами, взаимодействие с гражданскими научно-исследовательскими и военными подразделениями (в г. Пунта-Аренас расположены Оперативный штаб по оценке влияния климатических изменений на природу Антарктики и ряд других важнейших профильных организаций) [14].

Таким образом, в новом Законе о Чилийской Антарктике подтверждены все планы и амбиции Чили на этой территории, поставлены новые задачи, подчеркнуты мирный, строго исследовательский и экологический подход, присущий национальной политике, и готовность, продвигая собственные позиции, следовать всем международным правилам, договоренностям и нормам.

Управление и деятельность

Управление антарктической политикой осуществляет Министерство иностранных дел Чили. В настоящее время в структуре чилийского МИД действуют Дирекция по Антарктике (Dirección Antártica, DIRANTÁRTICA) и Совет по антарктической политике (Consejo de Política Antártica) — основной координационный орган, несущий ответственность за все дипломатические, юридические, финансовые, экономические, научные, экологические, туристические и иные вопросы, связанные с этим регионом, поддерживает постоянные контакты с международными структурами, обеспечивающими выполнение Договора 1959 г. [15]. Президентом совета является министр иностранных дел Чили.

Совет и Дирекция по Антарктике, обладающие исполнительными функциями, координируют деятельность всех других чилийских ведомств и организаций, задействованных в выполнении Национальной антарктической программы: работают в тесной связи с министерствами обороны, экономики, финансов, охраны окружающей среды, науки и технологий, туризма, следят за выполнением Стратегического антарктического плана, взаимодействуют с местными властями XII региона [15].

Большая роль отводится подготовке чилийской делегации, участвующей в международных саммитах, консультативных встречах и конференциях по Антарктике. Дирекция по Антарктике регулярно назначает делегацию для обсуждения пограничных вопросов с аргентинской стороной, что является одним из постоянных направлений ее работы.

Особое место в научной, организационной и просветительской деятельности занимает Чилийский Институт Антарктики (Instituto Antártico Chlieno, INACH), расположенный в г. Пунта-Аренас и входящий в структуру чилийского МИД [16]. Под эгидой института действует Антарктическая научно-исследова-тельская экспедиция (Expedición Científica Antártica, ECA), основным полевым центром которой является научная база «Профессор Хулио Эскудеро». Научная Антарктическая программа Чили (Programa Nacional de Ciencia Antártica, PROCIEN) включает семь основных направлений:

— изучение общего состояния экосистемы Антарктики, вклада экологических изменений в эволюционные процессы, происходящие в морских и наземных экосистемах всего региона; анализ пространственно-временных факторов, определяющих распределение видов и популяций; определение степени их чувствительности к изменениям окружающей среды, связанным с климатом, загрязнением, рыбным промыслом, и выявление степени риска;

— изучение «пределов» устойчивости и возможностей адаптации биологических систем в условиях новых климатических процессов на основе исследования антарктических видов; проведение широкой дискуссии об экологическом состоянии биосферы Антарктики в связи с глобальными изменениями;

— исследование изменений климата;

— развитие астрономии и наук, связанных с изучением Земли, — геологии, гляциологии, отдельных разделов физики; ученые, работающие над этими проектами, сосредоточены на изучении взаимодействий между твердой землей и криосферой, на анализе процессов, происходящих внутри и на поверхности наземных, океанических, криосферных и атмосферных систем;

— создание биотехнологий. Изучение физиологических и молекулярных характеристик антарктических организмов с целью создания продуктов и процессов для инновационных решений таких сложных проблем, как засуха, энергетические кризисы, борьба с тяжелыми заболеваниями, и т.д. Разработка исследований на молекулярном уровне в Антарктике соответствует руководящим принципам национальной политики, направленным на удовлетворение конкретных потребностей развития посредством прикладных исследований;

— изучение различных последствий и степени антропогенного влияния; контроль за современным воздействием человека на экосистему Антарктики;

— развитие социальных и гуманитарных исследований на основе рассмотрения Антарктики как общего наследия человечества: осмысление прошлого, построение возможных проектов будущего, прогноз новых геополитических и природных рисков; анализ сильных и слабых сторон Договора об Антарктике как документа общемирового значения, предназначенного для будущих поколений, степени его соответствия новым вызовам; определение роли своей страны в предстоящих процессах многостороннего политического воздействия на Антарктику [17].

Таким образом, исследовательские цели, поставленные антарктической научной программой PROCIEN, носят фундаментальный и инструментально-прикладной характер. Работа над их достижением соответствует как глобальным задачам современной мировой науки, так и решению ряда конкретных проблем чилийской экономики, повышению уровня развития страны.

Институт Антарктики проводит регулярные конкурсы научных и технологических проектов по указанным исследовательским направлениям среди ученых и специалистов (том числе молодых, готовящих свою первую научную работу) — как чилийцев, так и иностранцев, проживающих на территории Чили. Финансирование победивших проектов является продуманным и диверсифицированным (в зависимости от того, готовится ли работа «в кабинетных» условиях, или для ее завершения необходимы длительные и дорогостоящие полевые исследования) [18].

Характерным примером просветительской деятельности Института Антарктики является организация систематических экспедиций школьников, учителей и студентов на чилийские антарктических станции (в основном в период антарктического лета, на несколько дней). Действует Школьная антарктическая экспедиция (более специальная по уровню подготовки участников), в которую входят победители единственного в мире конкурса для учащихся и учителей средних школ — Антарктической школьной ярмарки (Feria Antártica Escolar), представившие наиболее интересные исследовательские проекты по изучению полярного региона [19]. Существуют также учебно-научные проекты, над которыми школьники работают на полярной станции «Профессор Хулио Эскудеро». Некоторые мероприятия носят международный характер, к ним привлекаются международные научные институты и антарктические станции других стран.

Со второго десятилетия XXI в. в Стратегическом антарктическом плане, отражающем фундаментальные подходы национальной антарктической политики, была поставлена амбициозная цель — постепенно, начиная со школьной парты, создать «антарктическую культурную идентичность» у жителей самых южных областей страны. Для достижения цели предполагается: в регионе Магальянес и Чилийская Антарктика регулярно проводить праздники и фестивали, творческие конкурсы (рисунков, ремесленных изделий, дизайна), посвященные Антарктике; включать соответствующие разделы в школьные учебники, выпускать книги и фильмы [20].

Проводятся и ежегодные мероприятия «Антарктической памяти», призванные включить антарктическую тематику в общенациональную идентичность (отмечать памятные события, связанные с ролью Чили в Антарктике, юбилеи создания первых станций, проводить исторические экскурсии, заниматься популяризацией научных достижений, подчеркивая общественную и глобальную значимость антарктических исследований). Неслучайно, как указывалось выше, в названиях научных станций увековечены имена выдающихся президентов и исторических деятелей Чили [15, p. 18].

Антарктическая тематика была включена в национальную программу «Имидж страны», действующую с начала 2000-х годов, к которой чилийцы подошли профессионально и прагматично, используя любую возможность на международных выставках-ярмарках продемонстрировать свою национальную самобытность, в том числе ее «антарктическую составляющую», отличающуюся от общепринятого представления о странах Латинской Америки. (Так, например, чилийские павильоны на международных торгово-промышленных выставках неоднократно оформлялись с использованием антарктических образов, представляя собой куски огромного айсберга [21].)

Развивается и такая сфера, как Национальная политика антарктического туризма (Política Nacional de Turismo Antártico), с 2020 г. ставшая одним из ключевых направлений в экономическом развитии XII региона. Туристическая деятельность осуществляется в условиях строгого соблюдения международных экологических правил и норм, исключающих причинение даже минимального ущерба хрупкой экосистеме Антарктики (это требование особо подчеркнуто во всех государственных документах) [22].

Важная роль полярного региона для страны демонстрировалась в ходе частых визитов высших должностных лиц (включая президентов и министров) на чилийские антарктические станции, встреч с полярниками, а также военнослужащими ВМФ и ВВС, обеспечивающими функционирование исследовательских объектов. Этот сектор неоднократно посещали М.Бачелет и С.Пиньера; новый президент, Габриэль Борич (март 2022 — н/в), является уроженцем г. Пунта-Аренас и много лет избирался депутатом конгресса от региона Магальянес и Чилийская Антарктика.

Таким образом, антарктическая политика Чили развивается в нескольких направлениях: охватывает сферу фундаментальных научных исследований, прикладных разработок, тесно связана с экономическими вопросами, просветительской, учебной и культурной деятельностью. Важнейшим политическим аспектом является международное сотрудничество в русле основных положений Договора 1959 г.

Выбор между глобальным и локальным, поставленный эпохой глобализации, стоит перед большинством современных государств. Чилийская политика в Антарктике в определенной степени может служить примером того, как уважительно и прагматично страна относится к своим достижениям в этом регионе (не только научным, но и связанным с развитием инфраструктуры станций и баз, налаживанием жизни полярников и поселка Вилья-лас-Эстрельяс, поддержкой исследовательской работы специальными подразделениями ВМФ и ВВС). Эта национально-ориентированная позиция, подкрепляемая усилиями профессиональной дипломатии, успешно вписывается в международный контекст. В рамках этой позиции Чили стремится соответствовать международным договоренностям, сочетать глобальные императивы с локальными интересами. В то же время усиление геополитической турбулентности современного мира может ускорить деструктивные процессы, связанные с нарастанием политических рисков. В неблагоприятных условиях хрупкость и определенная двойственность Договора об Антарктике 1959 г., во многом опирающегося на добровольное согласие всех его участников, может оказаться сильнейшим фактором нестабильности, способным поставить на грань кризиса как мирное антарктическое сотрудничество и взаимодействие других государств, так и сбалансированную политику Чили.