<h3><strong>Постановка проблемы и эмпирическая база исследования. </strong></h3>

С началом экономических реформ государство отказалось от целенаправленной экономической политики в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Это привело к перманентному миграционному оттоку населения. На протяжении трех последних десятилетий люди покидали и продолжают покидать периферийные регионы востока России [Скрипник, 2010; Богомолова и др., 2013; Кутовая, 2014]. Основную долю уезжавших составляет молодежь, немало ее представителей и среди тех, кто пока остается, но планирует отъезд [Байков, Березутский, 2008; Данилова, 2010; Зубков, 2019]. В итоге миграционный отток превратился в одну из главных угроз для развития восточных территорий страны.

Типичным примером субъекта федерации с описанными выше проблемами является Республика Бурятия (далее – РБ), занимающая скромное 69-е (из 85) место в рейтинге социально-экономического положения регионов РФ¹. Располагая богатыми природными ресурсами, она не может ими воспользоваться в полной мере ввиду экологических ограничений для развития традиционных отраслей экономики. С начала 2000-х гг. сельское хозяйство, добыча полезных ископаемых, рыболовство и образование перестали входить в группу базовых отраслей региона по причине низкой концентрации занятых. С 2013 г. наблюдается стагнация рынка труда, что в свою очередь привело к сокращению численности занятых в экономике и закрытию ряда крупных промышленных предприятий. На данный момент у республики нет яркой специализации, а ее рынок труда испытывает серьезные проблемы: при высокой потребности в работниках, с одной стороны, предложение труда не отвечает требованиям работодателей, а с другой – вакансии не соответствуют запросам соискателей по специальности, уровню оплаты и условиям труда. Эта и без того непростая ситуация еще больше усугубляется несовпадением тенденций, господствующих на региональном рынке труда и в образовательной сфере [Бюраева, 2020]. Согласно данным Республиканского агентства занятости населения, наиболее востребованы сегодня в Бурятии квалифицированные рабочие и иные работники со средним профессиональным образованием (51,9% вакантных мест), а также работники без профессионального образования (30,9%). На специалистов высшей квалификации, прежде всего врачей, учителей и некоторые инженерные специальности спрос заметно ниже – 17,2% свободных вакансий. В то же время почти половина выпускников республиканских образовательных учреждений имеет вузовский диплом (46,8%), причем примерно половину последних составляют юристы и экономисты.

Дисбаланс спроса и предложения на рынке труда вынуждает людей уезжать из РБ. На протяжении нескольких последних лет ежегодная миграционная убыль в Бурятии составляет 3,5–4,5 тыс. человек (рис. 1), а всего с начала 1990-х гг. регион покинули 402,7 тыс. человек². Среди дальневосточных субъектов федерации она по коэффициенту миграционного оттока уступает только Забайкальскому краю, Магаданской и Еврейской областям, а среди сибирских – лишь Омской области. В целом же по России РБ занимает 15 место по уровню миграционной убыли³. Все это негативно сказывается на численности молодежи в возрасте от 15 до 29 лет, которая, даже несмотря на фиксируемый в республике с начала 2000-х гг. рост рождаемости, уменьшилась за тот же период на 27,1% и сейчас составляет 185,8 тыс. человек⁴. В общем потоке выбывших молодые люди занимают основную часть – 40,5%, а уровень их миграционного оттока за последние пять лет достиг 79%⁵.

Наблюдаемые тенденции свидетельствуют о драматичности миграционных процессов для Бурятии. Если ситуация не изменится, регион в ближайшем будущем рискует столкнуться с серьезными проблемами в плане конкурентоспособности и экономической безопасности, поскольку количественные показатели молодежной миграции напрямую влияют на численность рабочей силы (человеческие ресурсы), а ее качественные параметры (образование, компетенции, знания и пр.) – на человеческий капитал региона. По сути, под угрозой находится все дальнейшее развитие республики с точки зрения ее кадрового обеспечения и формирования местных элит. В сложившейся ситуации особую актуальность приобретает задача анализа процессов молодежной миграции и оценка ее возможных последствий для РБ.

<em>Эмпирической базой исследования </em>послужили данные 1) Бурятстата (территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Республике Бурятия) с 1990 по 2018 гг.⁶; 2) социологического исследования, проведенного в 2018 г. среди студентов выпускных курсов очных отделений образовательных организаций среднего профессионального (СПО) и высшего образования РБ с целью выявления их жизненных и трудовых стратегий. Всего методом случайной гнездовой выборки⁷ по всей республике было отобрано и проанкетировано 884 студента ссузов⁸ и 790 студентов вуза⁹.

<h3><strong>Общая характеристика миграционных потоков. </strong></h3>

В целях нашего анализа важно различать внутрирегиональную и межрегиональную миграцию, ведущую к оттоку населения из региона.<em> </em>Среди молодежи Бурятии с небольшим перевесом, особенно в группах 15–19 и 20–24-летних (рис. 2), преобладают <em>внутрирегиональн</em><em>ые </em>перемещения, которые носят выраженный <em>центростремительный характер</em>, что вполне соответствует общероссийской тенденции – в пределах каждого региона население стремится в региональную столицу с ее ресурсами [Мкртчян, 2017]. Для молодых людей РБ таким центром притяжения является Улан-Удэ. За исключением столицы и трех прилегающих к ней районов, все прочие районы республики ежегодно теряют население за счет убыли молодежи, основную массу которой составляют выпускники школ, стремящиеся продолжить образование.

Пик миграции (не только молодежной, но и среди всех возрастных групп) <em>за пределы </em>Бурятии также приходится на возраст поступления в профессиональные учебные заведения – 15–19 лет (рис. 2). В межрегиональных миграционных потоках местной молодежи преобладает западный дрейф – едут преимущественно в Москву и Московскую область, Санкт-Петербург, Томскую, Новосибирскую и Иркутскую области, Краснодарский и Красноярский края. Другой активно набирающий популярность среди молодежи миграционный тренд, обусловленный геополитическим расположением республики, – выезд за рубеж с целью обучение в азиатских странах. При этом общим для всех направлений межрегиональной и межстрановой миграции является то, что процент возврата уехавших из региона абитуриентов, по нашим наблюдениям, незначителен.

С возрастом отток молодежи за пределы РБ снижается, но возрастает миграция внутри региона. Основной мотив перемещений для 25–29-летних – поиск работы. Данная закономерность позволяет охарактеризовать Бурятию как регион с высокой межрегиональной <em>образовательной миграцией</em> и относительно низкой межрегиональной <em>трудовой миграцией</em> молодежи. Рассмотрим эти виды миграции подробнее.

<h3><strong>Образовательная миграция</strong><strong>. </strong></h3>

В настоящее время республиканские вузы не являются мощными аттракторами для выпускников местных школ. С 2011 г. численность приема в них сокращается, что свидетельствует о постоянном снижении их востребованности. Согласно результатам исследования, проведенного НИУ ВШЭ, Бурятия занимает 59 место (из 79) по востребованности региональных вузов и относится к группе замкнутых регионов с низкой востребованностью вузов и низкой послевузовской миграцией [Габдрахманов и др., 2019]. Напротив, доля выпускников, решивших получать высшее образование за пределами республики, в том числе за рубежом, постоянно растет. В 2018 г. она составила 40,1%. Это практически в два раза больше доли абитуриентов, поступивших в региональные вузы (21,9%), причем нередко последние рассматриваются молодыми людьми исключительно как запасной вариант: «Если не смогу по баллам или финансам поступить и уехать в другой город России, тогда придется поступать в вуз в г. Улан-Удэ».

Иная ситуация наблюдается в случае с СПО: доля выпускников, оставшихся для обучения в региональных ссузах (18,4%) превышает долю уехавших (6,4%) почти в три раза¹⁰.

Наиболее значимой <em><strong>причиной усиления образовательной миграции</strong></em> (на 6,3% в 2018 г. по сравнению с 2017 г.) является <em>урезание количества бюджетных мест</em>. За последние десять лет численность студентов, обучающихся за счет бюджета в вузах, снизилась на 29,6%, в ссузах – на 6,5 %¹¹.

Другая причина – <em>снижение качества образования</em> и, как следствие, <em>конкурентоспособности республиканских учебных заведений</em>. Выпускники с высокими баллами ЕГЭ предпочитают обучение в более рейтинговых вузах. По данным мониторинга качества приема в вузы, Бурятия относится к регионам-аутсайдерам, занимая 70 место из 79¹². В 2018 г. средний балл ЕГЭ абитуриентов местных вузов на бюджетной основе составил 57,3, на платном обучении – 56,7.

Снижение качества образования в учебных заведениях Бурятии подтверждается и данными нашего опроса. Молодые люди из числа студентов и вузов, и ссузов оценили его как удовлетворительное¹³, а среди мотивов выбора учебного заведения оно заняло лишь 4-е место. Кроме того, более половины представителей молодежи сомневаются в своем выборе образовательного учреждения. Только 37,3% студентов вузов и 49,1% студентов ссузов считают свой выбор однозначно правильным, а 17,0 и 10,2% признались, что выбрали вуз и ссуз соответственно случайно.

Сказывается также <em>недостаточный уровень материально-технической базы</em> республиканских учебных заведений. Например, оснащенность вузов компьютерами сопоставима со ссузами, но недостаточна для уровня образовательных учреждений высшей школы (табл. 1). По данному показателю РБ занимает 61 место среди всех регионов РФ.

Негативно на конкурентоспособности регионального образования отражается и <em>сокращение кадрового потенциала</em>. С 2010 г. численность профессорско-преподавательского состава в вузах уменьшилась на 31%. Это в свою очередь привело к значительному возрастанию преподавательской нагрузки на оставшихся сотрудников. В 2018 г. на одного преподавателя республиканского вуза приходилось 16 студентов, что является превышением целевого индикатора, предусмотренного государственной программой «Развитие образования» на 2013–2020 гг., на четыре человека.

Кадровый дефицит в системе СПО ощущается еще острее. Там на одного преподавателя приходится 19 студентов, обучающихся по программам подготовки квалифицированных рабочих и служащих, и 25 студентов, получающих образование по программам подготовки специалистов среднего звена, т.е. превышение нагрузки на одного преподавателя составляет четыре и десять человек соответственно. При этом уровень оплаты труда научно-педагогических работников в Бурятии традиционно один из самых низких среди сибирских субъектов федерации и самый низкий в Дальневосточном федеральном округе (далее – ДФО) (табл. 1).

В ближайшем будущем и без того сложная ситуация с убылью молодежи в Бурятии может еще более усугубиться, поскольку в республике ожидается рост численности 18-летних, который к 2021 г. составит 21,2% к численности 2016 г., а в 2026 г. – 52,3% [Габдрахманов и др., 2019]. Это один из самых высоких темпов роста в стране после Республики Тыва. В условиях несоответствия предложения региональной сферы образования демографической структуре регион рискует столкнуться с увеличением объемов оттока молодежи за его переделы. Помешать этому могло бы наличие сильного вуза, способного стать фактором привлечения абитуриентов и сдерживания образовательной миграции.

<h3><strong>Трудовая миграция и миграционные планы. </strong></h3>

Вторая волна молодежной миграции приходится на период окончания учебного заведения¹⁴. Молодые специалисты оценивают возможности регионов и делают выбор в пользу более развитых территорий и крупных городов. При этом выпускники вузов чаще планируют покинуть республику после получения диплома, чем выпускники ссузов – 30,7 против 21,5% соответственно. Кроме того, высока доля не определившихся с отъездом (37,5% из числа выпускников вузов и 51,6% – ссузов), способных повлиять на рост потенциальной миграции за пределы региона. А если учесть, что свыше 40% абитуриентов уже выехали из республики для получения образования, то складывающаяся ситуация не может не вызвать серьезных опасений опасения.

Согласно данным нашего опроса, среди выпускников вузов миграционные намерения сильнее выражены у 1) окончивших Бурятскую государственную сельскохозяйственную академию (БГСХА) и Восточно-Сибирский государственный институт культуры и искусств (для реализации творческого потенциала), 2) обучавшихся по программам бакалавриата и специалитета, 3) выходцев из семей с высоким и выше среднего, а также низким уровнем дохода, 4) рассчитывающих на более высокую заработную плату (от 30 тыс. руб.). Среди выпускников ссузов в большей степени готовы мигрировать за пределы Бурятии 1) студенты с более высокой успеваемостью и 2) получившие образование по туристско-сервисным и энергетическим специальностям. При этом вне зависимости от типа учебного заведения чаще других планирует уехать из республики молодые люди, не удовлетворенные выбором своего учебного заведения и качеством обучения, не собирающиеся работать по специальности, обеспокоенные и тревожащиеся о своем будущем, являющиеся представителями иных национальностей (т.е. не русские и не буряты) и уроженцами других регионов. Вместе с тем параметры пола, а также профессионального и образовательного бэкграунда родителей не оказывают существенного влияния на миграционные намерения молодежи.

Наиболее распространенной <em><strong>причиной постобразовательной (трудовой) миграции</strong></em> выпускников является <em>низкий уровень предполагаемой зарплаты</em>: 62,7% отметили именно эту причину для отъезда из республики, причем данный вариант ответа чаще других выбирался как единственный – в 29% случаев¹⁵. Поскольку трудовая миграция рассматривается как способ получения более высоких доходов, миграционные намерения выпускников, ориентированных на более высокую заработную плату по сравнению с теми, кто планирует остаться в Бурятии или еще не определился с местом будущей жизни, вполне обоснованы (табл. 2). Для республики характерен самый низкий уровень среднемесячной заработной платы (36 047 руб.) среди регионов Дальневосточного и Сибирского федеральных округов и по России в целом¹⁶. В то же время, как показывают данные мониторинга трудоустройства выпускников, выехавшие в другие регионы молодые специалисты получают в среднем в 1,2 раза (а если в Москву, то в 2 раза) больше, чем оставшиеся в РБ¹⁷.

Другая причина, заставляющая молодых людей задумываться о отъезде из РБ, – <em>дефицит рабочих мест по специальности</em> и, как следствие, <em>невысокие возможности для реализация трудового потенциала</em> (45,1%). На протяжении нескольких лет республика не покидает десятку регионов с самым высоким уровнем безработицы – 9,3%¹⁸. При этом каждый пятый безработный – молодежь в возрасте до 25 лет, а каждый четвертый – выпускник¹⁹. Предлагаемые рабочие места не соответствуют запросам соискателей и обладают низким социальным потенциалом, что не устраивает активных молодых людей, нацеленных на карьерный рост. По этой причине они готовы на переезд даже при условии отказа от возможности работать по специальности. Так, по данным мониторинга трудоустройства выпускников, 38,4% от трудоустроившихся выпускников местных вузов нашли работу в других регионах²⁰. В свою очередь, согласно результатам нашего опроса, 23,7% студентов выпускных курсов уже имеют выгодное предложение работы в другом субъекте федерации.

<em>Продолжение учебы на более высоком уровне</em> (22,2%) – еще одна значимая причина миграции за пределы РБ. Чаще других ее называют обучающие по программам бакалавриата (около трети) и специалитета (39,6%). Полагаем, предоставление молодежи соответствующих образовательных возможностей внутри Бурятии могло бы выступить в качестве сдерживающего фактора.

Не последнее место среди причин планируемого отъезда занимают <em>низкий уровень жизни в республике, отсутствие перспектив, малоразвитость социальной инфраструктуры и культурной жизни, распространенность кумовства и неформальных каналов трудоустройства</em> [Петрова и др., 2020], <em>консерватизм местного менталитета</em>. Сказываются также <em>психологические факторы</em>: молодежь, будучи наиболее мобильной группой населения, выказывает желание пожить в другом регионе или стране, проверить собственные силы на новом месте. Эти причины хорошо сочетаются со стремлением улучшить условия жизни и/или повысить свой человеческий капитал.

Пятая часть молодых людей республики имеют <em>проблемы с жильем</em>, что и побуждает их к переезду. Чаще других эту причину (наряду со «стагнацией сельскохозяйственной отрасли») называли студенты БГСХА (41,1%), большинство из которых являются уроженцами сельской местности и среди которых значительная доля выходцев из других регионов и стран.

В ряде случаев поводом для отъезда становится <em>природно-географический фактор</em>. Для Бурятии характерны суровые климатические условия, сильная отдаленность от федерального центра, большая территория при низкой плотности населения (2,8 чел./км²).

Каналы поиска работы молодежи, собирающейся мигрировать, отличаются от каналов тех, кто планирует жить и работать в Бурятии. Первые преимущественно ориентируются на формальные способы и слабые связи – рассылка резюме, социальные сети, Интернет и пр. Они чаще полагаются на себя и свои силы. Так, 20,7% потенциальных мигрантов намереваются открыть собственное дело (для сравнения, среди остающихся в регионе таковых только 12,4%). Представители второй группы молодежи больше полагаются на неформальные каналы трудоустройства и социальный капитал (сильные связи). Единственный формальный способ, более распространенный у немигрантов, – обращение в государственную службу занятости (табл. 3).

Анализ причин постобразовательной миграции в контексте этнической принадлежности и пола выявил ряд различий между представителями соответствующих групп. Структуры мотивации русских и бурят в целом схожи, за исключением того, что буряты несколько чаще желают уехать ради продолжения обучение и вследствие наличия предложения работы в другом регионе. Напротив, доминирующие причины отъезда у молодых людей других национальностей совершенно иные: для них на первое место, причем с большим отрывом, выходят намерение вернуться в родной регион и проблемы с жильем (табл. 4).

Для девушек по сравнению с юношами наибольшую значимость имеет проблема низкой заработной платы, что, полагаем, свидетельствует о сохранении гендерного неравенства по оплате труда в республике. Также они чаще, чем юноши, хотят продолжить образование за пределами РБ и испытывают жилищные проблемы. Юноши, в свою очередь, чаще девушек имеют выгодное предложение работы в другом регионе и выражают желание вернуться в родной регион (табл. 4).

<h3><strong>Заключение</strong><strong>. </strong></h3>

Сегодня в Республике Бурятия наблюдается один из самых высоких уровней миграционного оттока среди регионов ДФО, основную часть которого составляет молодежная миграция. Для последней характерны два основных пика: первый обусловлен выбором образовательного учреждения (образовательная миграция), а второй – места работы (трудовая миграция). Среди <strong>внутрирегиональных и межрегиональных</strong> миграционных потоков молодежи п<strong>ервые незначительно преобладают над вторыми и имеют ярко выраженный </strong>центростремительный характер, что указывает на сохранение роли учебных заведений в качестве инструмента сдерживания молодежи в регионе, значение которого, однако, неуклонно снижается. Межрегиональные потоки происходят преимущественно (но не исключительно) в западном направлении и влекут за собой перераспределение трудовых ресурсов.

Основные причины межрегиональной образовательной молодежной миграции – урезание числа бюджетных мест и снижение качества образования. К преимущественным факторам выталкивания молодежи за пределы республики на этапе трудовой миграции следует отнести безработицу, низкий уровень заработной платы и, в меньшей степени, желание продолжить образование на более высоком уровне.

Хотя на данный момент Бурятия в целом представляет собой регион с высокой межрегиональной образовательной миграцией и относительно низкой межрегиональной трудовой миграцией молодежи, в будущем это соотношение может измениться, поскольку год от года объем миграционного потенциала молодежи усиливается. В свою очередь увеличение миграционного оттока из республики чревато ухудшением демографической ситуации и дефицитом профессиональных рабочих кадров, а также обезлюдением приграничного региона, что несет угрозу национальной безопасности страны.

Стабилизация ситуации и закрепление молодежи в республике возможны, на наш взгляд, только при создании условий для достойной жизни: преодоление дефицита рабочих мест по специальности и повышение уровня заработной платы. Дальнейшее социально-экономическое развитие региона, ограниченное особым режимом хозяйственной деятельности, нам видится в развитии принципов «зеленой экономики» и видов экономической деятельности, не связанных с экологическими ограничениями и способствующих сохранению и развитию человеческого капитала: акваэкономика, здравоохранение, рекреация, образование, в том числе экологическое, и т.п. В качестве других мер по развитию молодежного потенциала региона и закреплению в нем молодежи можно предложить создание опорного вуза на базе одного из университетов республики и организацию филиалов рейтинговых московских, санкт-петербургских, новосибирских вузов в соответствии с потребностями местной экономики. Это, полагаем, позволило бы повысить качество профессионального образования, обеспечило бы соответствие системы образования кадровым потребностям региона и, как итог, сократило бы миграционный отток молодежи и даже, вероятно, повысило бы миграционную привлекательность республики. Вместе с тем мы понимаем, что успешная реализация предложенных мер возможна только при условии стабильного финансирования.