Везде
С.Л. Рубинштейн и П.Я. Гальперин: сопоставление позиций по проблеме интериоризаций
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
С.Л. Рубинштейн и П.Я. Гальперин: сопоставление позиций по проблеме интериоризаций
Аннотация
Код статьи
S020595920004059-0-1
DOI
10.31857/S020595920004059-0
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Степанова М. А. 
Должность: доцент факультета психологии
Аффилиация: МГУ имени М.В. Ломоносова
Адрес: Москва, Российская Федерация
Выпуск
Том 40 № 2
Страницы
94-104
Аннотация

Проведен историко-психологический анализ представлений об интериоризации ведущих советских психологов П.Я. Гальперина (1902–1988) и С.Л. Рубинштейна (1889–1960). Отправной точкой исследования выступили научно-биографические факты в деятельности ученых. Показана история развития научных взглядов П.Я. Гальперина на пути создания им теории поэтапного формирования умственных действий и понятий, приведена критическая оценка понимания интериоризации П.Я. Гальпериным с точки зрения С.Л. Рубинштейна. Материалом для историко-психологического анализа послужили тексты научных публикаций ученых, в том числе статьи в отечественной научной периодике, доклады и выступления на научных конференциях и совещаниях, монографии, отдельные записи научного архива. Основным методом исследования выступило обращение к первоисточникам с последующим сравнением высказываний ученых по вопросам, имеющим отношение к проблеме интериоризации. В результате исследования определено, что С.Л. Рубинштейн и П.Я. Гальперин подходили к интериоризации с разных сторон: С.Л. Рубинштейн — с методологической, а П.Я. Гальперин — с конкретно-психологической. Сделан вывод о том, что хотя эмпирическое изучение интериоризации П.Я. Гальпериным подтвердило верность его гипотезы, остается открытым вопрос, носят ли выделенные им закономерности всеобщий характер. Таким образом, проблема интериоризации сохраняет свою дискуссионную направленность.

Ключевые слова
интериоризация, концепция С.Л. Рубинштейна, теория (ТПФ) П.Я. Гальперина, история психологии, проблема деятельности в психологии, соотношение внешней и внутренней деятельности, принцип единства сознания и деятельности
Классификатор
Получено
24.03.2019
Дата публикации
25.03.2019
Всего подписок
89
Всего просмотров
781
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf
1

Мирозданье постигая,

Все познай, не отбирая;

Что внутри — во внешнем сыщешь;

Что вовне — внутри отыщешь.

И.В. Гете

2 В психологической науке вряд ли найдутся подходы и теории, появление которых сопровождалось бы единодушным их принятием, как со стороны исследователей, так и со стороны практиков. Однако нельзя не признать, что если в адрес одних критика носит эпизодический и не ярко выраженный характер, то другие вызывают массу возражений и замечаний, причем поток последних со временем если и уменьшается, то незначительно. Невольно возникает вопрос: эти новые подходы, действительно, несостоятельны и потому уязвимы для критики или они притягивают к себе тем, что противоречат сложившимся научным представлениям, иначе говоря, не вписываются в академические рамки? Для каждого отдельного случая найдется свой конкретный ответ, но при этом не исключено, что верны обе версии, и несоответствие научным ожиданиям профессионального сообщества объясняется в первую очередь недостаточной обоснованностью выдвигаемых гипотез.
3 Примером теории, которая стала предметом пристального внимания ученых с момента своего возникновения — наверное, было бы не совсем справедливо назвать их недоброжелателями, хотя восторженные отклики терялись на фоне громких недовольных голосов — является теория поэтапного формирования и умственных действий и понятий (ТПФ) П.Я. Гальперина. Изначально П.Я. Гальперин говорил даже не о новой теории, а всего лишь о гипотезе формирования умственных действий [см, например, 8]. В подготовленном к защите докторской диссертации докладе [11] он приводит результаты исследований по проблеме формирования умственных действий и понятий и обозначает программу будущих исследований. У оппонентов была возможность экспериментально опровергнуть выдвинутые П.Я. Гальпериным предположения, однако уже на этом раннем этапе его представления вызвали необоснованную, не подтвержденную эмпирическими данными, критику. За прошедшие десятилетия мало что изменилось: ТПФ по-прежнему вызывает немало возражений, а развиваемый П.Я. Гальпериным подход сохраняет свой дискуссионный характер.
4 Специфическая особенность исследовательской позиции П.Я. Гальперина была подмечена В.П. Зинченко. П.Я. Гальперин, по мнению В.П. Зинченко, был мастером ограничений: его “как исследователя характеризовало счастливое качество – способность к самоограничению, — являющееся залогом успеха научной деятельности большого ученого… И такое самоограничение было вполне сознательным. П.Я. Гальперин распространял его как на себя, так и на психологию в целом” [15, с. 123]. В данном случае речь идет о том, что П.Я. Гальперин занимался углубленным изучением одного за счет отказа от другого, но такая односторонняя позиция разделяется далеко не всеми в научном сообществе. В.П. Зинченко продолжает: “ориентировка или ориентировочная деятельность действительно представляет собой важнейший предмет психологии, но —один из предметов…” [15, с. 123].
5 Развиваемый П.Я. Гальпериным подход касался различных психологических проблем, среди которых далеко не последнее место занимают вопросы интериоризации. И, отмечая готовность П.Я. Гальперина к сознательному исследовательскому самоограничению, нельзя не сказать и о другом его аспекте — отграничении своего подхода от развиваемых другими психологами.
6 С.Л. РУБИНШТЕЙН И П.Я. ГАЛЬПЕРИН: НАУЧНАЯ ХРОНИКА
7 Впервые о своем научном подходе П.Я. Гальперин публично заявил в 1952 году — это был не доклад, а выступление в прениях — на состоявшемся в Президиуме АПН РСФСР Всесоюзном совещании по психологии (совещание по вопросам перестройки психологической науки на основе труда Сталина по вопросам языкознания и в свете решений объединенной сессии АН СССР и АМН СССР). Интересно заметить, что уже тогда П.Я. Гальперин подчеркнул, что его подход имеет очень мало сторонников (правда, по причине недостаточной известности), но “… вопросы истины не решаются голосованием. Истина отображает объективную действительность, а действительность себя покажет и сумеет постоять за себя” [3, с. 99]. Слова оказались пророческими.
8 Спустя год в июле 1953 года П.Я. Гальперин выступил с докладом “Опыт изучения формирования умственных действий у школьников” на Совещании по вопросам психологии [10]. Судя по архивным материалам, в эти годы научная позиция П.Я. Гальперина неоднократно обсуждалась на заседаниях кафедры психологии Московского университета. Например, в апреле 1954 года П.Я. Гальперин подготовил выступление на тему “Экспериментальные исследования формирования психической деятельности” [7].
9 В 1955 году П.Я. Гальперин принимал участие сразу в двух мероприятиях: в проходившей в мае юбилейной научной сессии, посвященной 200-летию Московского университета и в июльском совещании по психологии.
10 В ходе Юбилейной научной сессии, проходившей 9–13 мая 1955 года, работали несколько научных секций, в том числе и секция психологии (в рамках секции философского факультета), представленная докладами М.В. Соколова, С.Л. Рубинштейна, Е.Н. Соколова, А.Н. Леонтьева, П.Я. Гальперина, А.Р. Лурия и Н.А. Константинова. Выступление П.Я. Гальперина “О формировании умственных действий и понятий” [9] в рамках работы Юбилейной сессии относится к числу одного из первых по теории поэтапного формирования умственных действий и понятий.
11 В 1957 году на страницах журнала “Вопросы психологии” увидела свет статья П.Я. Гальперина “Умственное действие как основа формирования мысли и образа” [14], положившая начало дискуссии, которая завершилась в 1960 году обобщающей статьей П.Я. Гальперина в 4 номере журнала “Вопросы психологии” [8]. В дискуссии приняли участие в качестве оппонентов П.Я. Гальперину Ю.А. Самарин, А.А. Люблинская, Н.А. Менчинская, Е.Н. Кабанова-Меллер, а в качестве его сторонников выступали Н.Ф. Талызина и Д.Б. Эльконин. С.Л. Рубинштейн своего мнения не высказывал, хотя, как член редколлегии журнала, наверняка, был знаком с данной публикацией П.Я. Гальперина.
12 В этой статье П.Я. Гальперин предложил различать психологическое и непсихологическое содержание действия: предметное содержание действия само по себе не составляет предмета психологии, изучающей каким образом оно становится содержанием того задания, на которое фактически ориентируется человек при его выполнении.
13 Также нельзя не упомянуть и о том, что в 1959 году в первом томе академического издания “Психологическая наука в СССР” была опубликована фундаментальная статья П.Я. Гальперина “Развитие исследований по формированию умственных действий” [13]. Эта статья — первое обоснованное изложение гипотезы формирования умственных действий с подробным описанием этапов формирования и основных параметров действия. К этому времени под руководством П.Я. Гальперина уже начались экспериментальные исследования по формированию двигательного навыка начального письма (Н.С. Пантина), геометрических понятий (Н.Ф. Талызина), понятия числа (В.В. Давыдов), грамматических понятий (А.Н. Дубровина, М.Я. Микулинская), начальных математических понятий (Л.С. Георгиев) и др.
14 Основные труды П.Я. Гальперина увидели свет позже [2; 4–6; 11–12], однако в нашей науке довольно прочно утвердилось мнение о различии подходов П.Я. Гальперина и С.Л. Рубинштейна, и прежде всего по вопросу интеориризации. Критика носила односторонний характер и исходила от С.Л. Рубинштейна. Возникает закономерный вопрос: на какие выступления П.Я. Гальперина опирался С.Л. Рубинштейн?
15 Имя П.Я. Гальперина в работах С.Л. Рубинштейна встречается редко, что неудивительно, так как основные публикации П.Я. Гальперина увидели свет позже. Оценка понимания интериоризации П.Я. Гальпериным представлена в двух работах С.Л. Рубинштейна. Во-первых, это статья “Проблема сознания и деятельности в истории советской психологии”, которая вошла в прижизненный, увидевший свет в 1959 году сборник научных трудов С.Л. Рубинштейна “Принципы и пути развития психологии”. Во-вторых, критика С.Л. Рубинштейна содержится в статье “Проблема способностей и вопросы психологической теории”, впервые опубликованной уже после смерти автора в 1960 году в журнале “Вопросы психологии”. С.Л. Рубинштейн готовил выступление на I съезде Всесоюзного общества психологов, проходившем в Москве в 1959 году, однако по причине болезни доклад не состоялся. П.Я. Гальперин выступал на этом съезде с сообщением на тему “Основные типы учения”.
16 Характеризуя развитие отечественной психологической науки в 1950–1960-е гг., А.А Смирнов к числу наиболее важных и широко разрабатываемых в то время проблем относит “воплощение в конкретных исследованиях принципа единства сознания и деятельности, активного характера отражения человеком объективной реальности” [19, с. 216], впервые обозначенного С.Л. Рубинштейном. Среди работ советских психологов, посвященных изучению принципа единства психики и деятельности, А.А. Смирнов называет цикл исследований П.Я. Гальперина и его сотрудников по формированию умственных действий, которые к тому времени получили критическую оценку со стороны К.А. Абульхановой-Славской — ученицы и последовательности С.Л. Рубинштейна.
17 Развернутое изложение теории П.Я. Гальперина получило отражение в работах 1960–1970-х гг. И, таким образом, С.Л. Рубинштейн не увидел ни ответа (которого именно в такой форме и не последовало) на сделанные им критические замечания, ни общепсихологическую концепцию П.Я. Гальперина. Тем не менее, сегодня мы имеем возможность сравнить развиваемые им подходы, опираясь на доступные нам публикации.
18 ИСТОРИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ ИНТЕРИОРИЗАЦИИ: ОБЪЕКТИВНЫЙ ВЗГЛЯД
19 Целью данной статьи выступает сравнительный анализ понимания С.Л. Рубинштейном и П.Я. Гальпериным процесса интериоризации и обнаружение общего и различного как в рассмотрении проблемы интериоризации, так и близких к ней проблем1.
1. Попытка сравнительного анализа взглядов С.Л. Рубинштейна и П.Я. Гальперина по вопросу интериоризации была предпринята нами в 1999 году на Международной научно-практической конференции, посвященной 110-летию со дня рождения С.Л. Рубинштейна.
20 Необходимо принять во внимание тот факт, что к 1960 году научная позиция С.Л. Рубинштейна уже была им не только четко обозначена, но и хорошо известна, чего нельзя сказать о теории П.Я. Гальперина. Имеющая принципиальное значение при рассмотрении данного вопроса статья П.Я. Гальперина “К вопросу об интериоризации” появилась в “Вопросах психологии” в 1966 году: это был юбилейный номер, приуроченный к 70-летию Л.С. Выготского, что недвусмысленно указывает на тематику материалов и невольное обращение к представлениям Л.С. Выготского об интериоризации (вращивании).
21 Справедливости ради надо сказать, что за прошедшие с того времени полвека наши представления об интериоризации, хотя и обогатились новыми эмпирическими данными, но до сих пор не получили четкого теоретического оформления. И формулировка П.Я. Гальперина 1966 года, вынесенная в заголовок его статьи “К вопросу об интериоризации”, не потеряла своей актуальности: в силу того, что проблема нуждается в тщательном изучении, ее статус не изменился — к вопросу об интериоризации.
22 В качестве исходного определения интериоризации можно принять определение, данное в Большом психологическом словаре.
23 Интериоризация (от лат. interior — внутренний) – букв.: переход извне внутрь; психологическое понятие, означающее формирование стабильных структурно-функциональных единиц сознания через усвоение внешних действий с предметами и овладение внешними знаковыми средствами (напр., формирование внутренней речи из внешней речи) [1, с. 206].
24 Прежде всего, обратимся к работам С.Л. Рубинштейна и П.Я. Гальперина, что позволит получить оригинальное авторское видение обозначенной проблемы и исключить появляющиеся в случае вольного изложения искажения.
25

26

27

28

29

30 ИСТОРИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ ИНТЕРИОРИЗАЦИИ: ПОПЫТКА ИНТЕРПРЕТАЦИИ
31 Таким образом, в ходе сравнительного анализа представлений об интериоризации С.Л. Рубинштейна и П.Я. Гальперина выделены принципиальные вопросы, рассмотрение которых позволяет в конечном итоге сделать обоснованные выводы относительно соотношения подходов С.Л. Рубинштейна и П.Я. Гальперина. Основным методом исследования выступило обращение к первоисточникам с последующей интерпретацией отобранных цитат. Такой способ сравнения научных позиций ученых был выбран не случайно, поскольку он наилучшим образом отвечает требованию объективности при проведении историко-психологического исследования.
32 Результаты проведенного анализа могут быть представлены следующим образом.
33 Первое. Несмотря на то, что к концу 1950-х годов теория П.Я. Гальперина находилась в стадии оформления, в отличие от уже получившей в то время широкую известность среди советских психологов концепции С.Л. Рубинштейна, достаточно научных оснований для их сравнительного изучения. При этом если С.Л. Рубинштейн четко обозначил позиции П.Я. Гальперина, с которыми он не соглашался, то П.Я. Гальперин при жизни С.Л. Рубинштейна не выразил своего отношения к критике – это и позволяет говорить о том, что дискуссия носит незавершенный характер. Последующий в 1960–1970-е годы “ответ” П.Я. Гальперина представлял собой развернутое изложение понимания им приводящего к образованию психического (конкретно — нового действия) процесса интериоризации, а потому может быть рассмотрен как попытка противопоставления своей позиции взглядам С.Л. Рубинштейна лишь с достаточно большой мерой условности. Никаких специальных обращений к замечаниям С.Л. Рубинштейна по проблеме интериоризации в работах П.Я. Гальперина не встречается.
34 Второе. Предпринята попытка представить позиции С.Л. Рубинштейна и П.Я. Гальперина в оригинальном виде, однако предварить последующий анализ хотелось бы одним уточнением принципиального характера, поскольку научные позиции двух психологов по вопросу интериоризации имели не только содержательные, но и формальные отличия. Интериоризация выступила предметом специального изучения для П.Я. Гальперина, что позволило ему вплотную подойти к ответу на вопрос о происхождении и природе психики. С.Л. Рубинштейн прицельно вопросами интериоризации ни на экспериментальном, ни на теоретическом уровне не занимался.
35 Предпринятое П.Я. Гальпериным эмпирическое изучение интериоризации, с одной стороны, имело самостоятельное исследовательское значение, а с другой — было направлено на решение общепсихологических задач. Он писал: «… учение об интериоризации, об орудийном опосредовании, об определяющей роли внешней, “предметной”, осмысленной деятельности, — все это имело принципиальное значение лишь при условии, что за ними последует коренная перестройка представления о психике» [12, c. 259].
36 Третье. Можно предположить, что перед С.Л. Рубинштейном и П.Я. Гальпериным стояли исследовательские задачи разного уровня. С.Л. Рубинштейн рассматривал интериоризацию в связи с методологическими вопросами психологической науки: “Теория интериоризации несомненно является наиболее утонченным вариантом теорий, утверждающих внешнюю детерминацию развития человека” [18, c. 221]. П.Я. Гальперин видел вклад исследования процесса интериоризации в решение вопроса о предмете и методе психологии. На это расхождение в свое время обратил внимание П.Я. Гальперин, анализируя состояние общей проблемы деятельности в психологии и связанных с нею частных проблем: “Проблемы эти можно разделить (конечно, несколько условно) на две группы: одну составляют проблемы собственно психологические, другую — проблемы философские, методологические. Эти проблемы разделили между собой две школы советских психологов: первая группа проблем решалась главным образом школой А.Н. Леонтьева, вторая — главным образом школой С.Л. Рубинштейна” [12, с. 252–253].
37 Четвертое, логически вытекающее из предыдущего и самое главное: научные подходы С.Л. Рубинштейна и П.Я. Гальперина на первый взгляд противоречат друг другу, и сказанное будет верным, если не иметь в виду тот недостаточно очевидный факт, о котором сказано выше — различие предмета исследования. Если же принять во внимание разные исследовательские задачи, то станет понятным источник их научных расхождений, что можно проиллюстрировать обращением к первоисточникам.
38 С.Л. Рубинштейн писал: “Верно, ... что материальная, практическая деятельность первична, что теоретическая, умственная деятельность, выражающаяся только во внутреннем плане, лишь затем выделяется из нее (в этом смысле “интериоризация”, то есть переход от деятельности, осуществляемой во внешнем плане, к деятельности, осуществляемой только во внутреннем плане, имеет место). Но не верно, подставляя на место теоретической или умственной, мыслительной деятельности психическую деятельность вообще, утверждать, что она впервые возникает в результате “интериоризации” этой последней” [17, c. 253]. П.Я. Гальперин высоко оценил вклад С.Л. Рубинштейна в разработку имеющей методологическое значение общепсихологической проблемы деятельности: “… вопроса … об отношении между психической и внешней деятельностью… задача, вставшая перед советской психологией, состояла в том, чтобы положительно раскрыть внутреннюю связь между ними. Подчеркивание этой проблемы и настойчивое возвращение к ней составляет заслугу С.Л. Рубинштейна” [13, с. 444]. Однако, по его мнению, «термин “единство”, которым С.Л. Рубинштейн обозначал искомую связь внешней деятельности и сознания, лишь указывал на ее желаемый характер, но не раскрывал ее содержания. Новую попытку ответить на этот вопрос давала гипотеза поэтапного формирования умственных действий» [13, с. 444].
39 Таким образом, методологический принцип единства сознания и деятельности нуждался в конкретно-психологическом наполнении, на что и были направлены исследовательские интересы П.Я. Гальперина.
40 Хорошо известно, что основная критика С.Л. Рубинштейна была связана с тем, что он был не согласен с развиваемыми Л.С. Выготским, А.Н. Леонтьевым, П.Я. Гальпериным идеями об интериоризации как механизме образования психической деятельности. Рубинштейн писал: «Всякая внешняя материальная деятельность человека уже содержит внутри себя психические компоненты (явления, процессы), посредством которых осуществляется ее регуляция. Нельзя, сводя действие человека к одной лишь внешней исполнительной его части, вовсе изъять из внешней практической деятельности человека ее психические компоненты и вынести “внутренние” психические процессы за пределы “внешней” человеческой деятельности — как это сознательно или бессознательно, эксплицитно или имплицитно делается, когда утверждают, что психическая деятельность возникает в результате интериоризации внешней деятельности. На самом деле, интериоризация ведет не от материальной внешней деятельности, лишенной внутренних психических компонентов, а от одного способа существования психических процессов — в качестве компонентов внешнего практического действия — к другому способу их существования, относительно независимому от внешнего материального действия».
41 Трудно не согласиться со сказанным, имеющим мировоззренческое, методологическое значение. Однако далее нужно ответить на вопрос о том, как образуется новое предметное действие. Теория П.Я. Гальперина — ответ на этот вопрос. С.Л. Рубинштейн пишет: “Не только внутренний, но и так называемый внешний слух есть слух, значит психический и в этом смысле внутренний процесс; не только счет в уме, но и отсчитывание предметов при помощи руки включает в себя психические умственные процессы” [17, с. 254]. Сказанное не противоречит представлениям П.Я. Гальперина, поскольку и восприятие, и счет, как он отмечает, являются идеальными действиями, но в ходе формирования их ориентировочная часть может быть изначально материальной по форме, например, счет на пальцах.
42 Для П.Я. Гальперина интериоризация — условие образования нового действия, результат его последовательной отработки на разных этапах усвоения. Эти экспериментально полученные данные — углубление представлений Л.С. Выготского о развитии высших функций и форм поведения, описанных им под названием закона вращивания. Причем, необходимо подчеркнуть, что высказанная П.Я. Гальпериным гипотеза о формировании умственных действий получила экспериментальное подтверждение.
43 И еще одно существенное дополнение: в теории П.Я. Гальперина речь идет не обо всем действии, а о его ориентировочной части, которая и выступает предметом психологического изучения. Формируемое действие изначально задано как физическое, перцептивное, речевое или умственное, что определяется по его исполнительной части, но ориентировочная часть нового (абсолютно нового) действия проходит путь формирования от материального до умственного. Убедительные доказательства этому мы находим в исследованиях П.Я. Гальперина 60-70-х годов прошлого века, в которых ему удалось показать, каким разным может быть ход интериоризации в зависимости от того, насколько новым является для человека данное действие. Полученные П.Я. Гальпериным данные относительно возможности пропуска этапов формирования действия и далеко не всегда обязательного материального (материализованного) этапа “снимают” критические замечания С.Л. Рубинштейна. При этом в ходе интериоризации происходит изменение действия по целому ряду параметров, и форма — не единственный среди них, но наглядный, внешне осязаемый, а потому положенный в основание этапов интериоризации.
44 Однако остается открытым вопрос, носят ли открытые П.Я. Гальпериным закономерности формирования умственного действия (точнее говоря, ориентировочной части любого действия, которая в конечном итоге приобретает умственную форму) универсальный характер. П.Я. Гальперин предостерегал от “догматического понимания и применения шкалы” [11, с. 36] и в качестве перспективной задачи ставил “экспериментальное формирование основных видов психической деятельности” [11, с. 44]. Эта задача до сих пор не потеряла своей актуальности, а потому есть все основания говорить о незавершенности исследований П.Я. Гальперина и как следствие — о сохранении вопросом интериоризации статуса дискуссионного.
45 Таким образом, становится понятным, почему научные выводы С.Л. Рубинштейна и П.Я. Гальперина не только не совпадают, но более того – носят противоположный характер.
46 Пятое. До сих пор остается открытым вопрос о причинах, по которым П.Я. Гальперин никак не реагировал на критику С.Л. Рубинштейна ни при его жизни, ни после. Если отбросить доводы этического характера, то можно предположить, что П.Я. Гальперин испытывал острую потребность в дополнительных эмпирических фактах, касающихся вопроса интериоризации.
47 ИСТОРИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ОБ ИНТЕРИОРИЗАЦИИ: ПЕРСПЕКТИВЫ
48 Подводя итоги, следует добавить, что предпринятый анализ носит историко-психологический характер, однако полученные данные выходят за узкие исторические рамки, поскольку проливают свет на проблему интериоризации, представления о которой к настоящему времени напоминают мозаичное панно с большим числом недостающих деталей. И сказанные более полувека слова П.Я. Гальперина о том, что “радикальное значение понятия об интериоризации, объективно в нем заложенное, оставалось потенциальным” [4, с.26] не потеряло своей актуальности.
49 В заключение нужно заметить, что проблема интериоризации, как и полвека назад, продолжает оставаться дискуссионной, вызывающей все новые и новые вопросы, а потому требующей экспериментального изучения.

Библиография

1. Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. СПб.: Прайм-Еврознак, 2003.

2. Гальперин П.Я. Введение в психологию. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976.

3. Гальперин П.Я. Выступление в прениях на совещании по вопросам перестройки психологической науки в июле 1952 года // Известия АПН РСФСР. 1953. Вып. 45. С. 93–99.

4. Гальперин П.Я. К учению об интериоризации // Вопр. психол. 1966. №6. С.25–32.

5. Гальперин П.Я. Лекции по психологии. М.: Книжный дом “Университет”: Высшая школа, 2002.

6. Гальперин П.Я. Методы обучения и умственное развитие ребенка. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985.

7. Гальперин П.Я. Научный архив.

8. Гальперин П.Я. Несколько разъяснений к гипотезе умственных действий // Вопр. психол. 1960. №4. С. 141–148.

9. Гальперин П.Я. О формировании умственных действий и понятий // Тезисы докладов философского факультета к юбилейной сессии, посвященной 200-летию университета 9–13 мая 1955 года. М., 1955. С. 29–30.

10. Гальперин П.Я. Опыт изучения формирования умственных действий // Доклады на совещании по вопросам психологии. 3–8 июля 1953 года. М., 1954. С. 188–201.

11. Гальперин П.Я. Основные результаты исследований по проблеме “формирование умственных действий и понятий”. Доклад, обобщающий исследования П.Я. Гальперина, представленный на соискание ученой степени доктора педагогических наук (по психологии) по совокупности работ, представленных на тему этого доклада. М., 1965.

12. Гальперин П.Я. Психология как объективная наука / Под ред. А.И. Подольского. М.: Изд-во “Институт практичсекой психологии”; Воронеж: НПО “МОДЭК”, 1998.

13. Гальперин П.Я. Развитие исследований по формированию умственных действий // Психологическая наука в СССР. Т.1. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1959. С. 441–469.

14. Гальперин П.Я. Умственное действие как основа формирования мысли и образа // Вопр. психол. 1957. №6. С. 58–69.

15. Зинченко В.П. П.Я. Гальперин: от действия с заданными свойствами к свободной мысли // Вопр. психол. 2002. №5. С. 120–134.

16. Пантина Н.С. Зависимость формирования действия от типа ориентировки в задании (на материале письма букв). Автореферат дисс… канд. пед.наук (по психологии). М., 1958.

17. Рубинштейн С.Л. Проблема сознания и деятельности в истории советской психологии // С.Л. Рубинштейн. Принципы и пути развития психологии. М.: Изд-во АПН СССР, 1959. С. 249–255.

18. Рубинштейн С.Л. Проблема способностей и вопросы психологической теории // Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. Изд. 2-е. Отв. ред. Е.В. Шорохова. М.: Педагогика, 1976. С. 219–234.

19. Смирнов А.А. Развитие и современное состояние психологической науки в СССР. М.: Педагогика, 1975.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести