Везде
Russian psychological science in the polymental world
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Russian psychological science in the polymental world
Annotation
PII
S020595920002990-5-1
DOI
10.31857/S020595920002990-5
Publication type
Article
Status
Published
Authors
V. Semyonov 
Occupation: Scientific Director
Affiliation: The Center of political and psychological research
Address: Russian Federation
Edition
Volume 40 Issue 1
Pages
126-129
Abstract

The article discusses actual problems of development of Russian psychological science in the global and polymental world. Discusses the various scientific views on the development of civilization. Examines polymentality of Russian population and Russian psychologists. Attention is drawn to the need to predict the future of the Russian psychological science in the context of the future of Russia. The author proposes to increase the number published in Russia high-quality psychological journals with foreign presence, as well as to create centers of international cooperation, primarily with representatives of the “Russian world” abroad, and also colleagues from the BRICS countries. The conclusion about the inconsistency of development of Russian psychological science in conditions of modern external and internal polymentality.

Keywords
Russian psychological science in the context of the future of Russia, capitalism, polymentaly of Russian population and Russian psychologists, high-quality journals with a foreign presence, the centres cooperation with foreign colleagues
Received
25.02.2019
Date of publication
26.02.2019
Number of purchasers
89
Views
774
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite   Download pdf
1 Статья уважаемых коллег [1] – своевременный призыв серьезно задуматься о судьбе и пути российской психологической науки и ее будущем. Авторы проделали полезный анализ состояния и тенденций современного развития психологической науки в различных регионах и мире в целом. Выражаю согласие с их основным выводом о том, что “глобальная психология формируется как многополюсное сетевое образование, включающее весьма различающиеся центры” [1, с. 66]. Согласен и с выводом о необходимости расширения диалога с зарубежными коллегами, и с тем, что отечественная психология обладает серьезным теоретико-методологическим базисом и своей творческой спецификой. Вызывает несогласие только использование авторами иностранного термина “туземные психологии” для психологической науки развивающихся стран. Оно вызывает ассоциации с временами колониализма. В данном случае следует найти более адекватный эквивалент. Поддерживая практически все суждения коллег, хотелось бы кое в чем развить их анализ и дополнить его некоторыми насущными проблемами.
2 Прежде всего, возникает философско-мировоззренческий вопрос: разве в современном “глобальном мире” у психологов есть какое-то единое понимание человека, его места и миссии в нашем мире? Единообразная концепция человека, основанная на марксистском учении, имела место разве что в Советском Союзе и других странах социализма в прошлом веке. Ныне в этих странах имеет место идейный плюрализм, а в России государственная идеология конституционно отменена. Известный американский ученый С. Хантингтон считает, что на глубинном уровне западные представления и идеи фундаментально отличаются от тех, которые присущи другим цивилизациям. А сам тезис о возможности универсальной цивилизации – это западная идея. Помимо западной, он выделяет еще семь цивилизаций, в том числе православно-славянскую[10]. Вместе с тем, другой американский ученый Р. Инглхарт, наоборот, утверждает, что страны различных культур идут по одному универсальному пути: от ценностей выживания к постматериальным, секулярно-рациональным ценностям [12]. Предводительствуют, как он считает, конечно, западные либеральные страны во главе с США (см. также: [4, 5]).
3 Ныне на фоне глобальной интернет-коммуникации, миграции и туризма мы сталкиваемся с повсеместными разногласием и полиментальностью [9], доходящими до ценностно-нормативной несовместимости представителей разных менталитетных групп уже внутри стран. Эти процессы искусственно инициируются и управляются в ходе информационно-психологических войн и оранжевых революций, чему мы являемся свидетелями [3]. Часть российских психологов после распада Советского Союза и падения “железного занавеса” восприняли глобализацию и современное состояние мира как некий неизбежный “нормальный” рыночно-капиталистический феномен. Однако опыт антироссийских санкций и последние разработки интеллектуалов “Римского клуба” свидетельствуют об обратном [11]. Их доклад доказывает пагубность и безнравственность современного капитализма (грандиозные финансовые спекуляции, оффшорное мошенничество, вопиющее социальное неравенство, рост авторитаризма, разрушение природы и климата, возрастание угрозы большой войны и др.). Более того, они признают, что крах социалистической системы и победа Запада привела его к неадекватной “гордыне”. Избавление от всех этих глобальных опасностей требует иного мировоззрения, отказа от пагубной жажды наживы и крайнего эгоизма. Высказывается призыв к новому образованию и воспитанию, новым нравственным ценностям. Добавим, что о противоречиях между идеологией капитализма, бизнеса, конкуренции и принципами христианства, братской любви, гуманизма с тревогой писали еще более полувека назад такие западные психологи как К. Хорни, Э. Фромм, В. Франкл [7]. В этом контексте умонастроение и социально-экономическая политика российских либералов-западников выглядит вопиюще ненаучной и неперспективной.
4 Российские психологи полиментальны, как и все население [6; 8], однако разные типы менталитетов представлены среди них в других соотношениях. И как раз среди университетских психологов наших столичных городов преобладают представители либерально-индивидуалистического менталитета, которые, пользуясь поддержкой либеральных чиновников, курирующих образование и науку, а также либеральных СМИ, способствуют внедрению в российское образование западных и доморощенных инноваций, от которых страдает качество обучения и воспитания наших детей, их российская идентичность. Вместе с тем в последние годы все чаще можно встретить поборников христианской психологии, которые сотрудничают с Русской православной церковью (РПЦ), преподавая в учебных заведениях. Фактически эти две ментальные группы, как во времена Ф. Достоевского, продолжают в наши дни противостояние “почвенников” и “западников”, уже в психологии. Реже обнаруживают себя сейчас психологи коллективистско-социалистического менталитета. Зато телевидение рекламирует “психологов-астрологов” и экстрасенсов, представителей языческо-шарлатанского менталитета. Вместе с тем, трудно серьезно обсуждать будущее российской психологической науки без четкого представления об идеалах, целях и миссии России. Какую личность мы воспитываем? Куда идем? По крайней мере уже для многих очевидно, что это не общество потребления и квалифицированных потребителей, ибо такое устройство сулит впереди цивилизационный тупик. Неслучайно прогноз развития психологической науки нашими психологами преимущественно касается сведений о различных методических и технико-технологических новациях [2].
5 Если говорить о контактах российских психологов с зарубежными коллегами, то прежних затруднений в этом нет. Раньше была проблема языка и общения, но молодое поколение от этого уже не страдает. Главное в другом – профессионализме и самостоятельности, желании творить, а не быть просто последователями-подражателями западных ученых, имея за плечами труды и опыт И. Сеченова, И. Павлова, В. Бехтерева, А. Ухтомского, Г. Челпанова, А. Лазурского, П. Сорокина, Л. Выготского, С. Рубинштейна, А. Леонтьева, Б. Теплова, Б. Ананьева, В. Мясищева, К. Платонова, Б. Ломова и др., а также некоторых российских современников. Еще чрезвычайно важное условие: найти зарубежных коллег с действительно близкими научными интересами и даже ментальностью, но именно сейчас этому мешает демонизация России и нагнетание русофобии. Очень мешает научному творчеству необоснованное требование российских чиновников от науки – обязательно печататься на западе (особенно нелепое для социально-гуманитарных ученых), что породило затратные манипуляции с сомнительными изданиями и индексом Хирша. На самом деле необходимо иметь больше отечественных качественных психологических журналов с иностранным присутствием, соответствующими требованиями к статьям и переводами не только аннотаций, но и самих статей. Кстати, это важно и потому, что родной русский язык позволяет выразить и передать мысли более адекватно и глубоко. Несомненно, следует выстраивать сотрудничество с коллегами на постсоветском пространстве, с российскими психологами-эмигрантами (“Русский мир”), психологами стран БРИКС (кроме России входят Бразилия, Индия, Китай, Южно-Африканская Республика). Пытаться создавать международные психологические центры сотрудничества именно в России и во главе с отечественными учеными.
6 Таким образом, можно сделать вывод о том, что российская психологическая наука развивается в противоречивых условиях внешней и внутренней полиментальности. При этом представители прозападно-либерального менталитета деструктивно влияют на национально-культурную идентичность, прежде всего, подрастающего поколения и вызывают социальную напряженность, в том числе в психологическом сообществе. Можно предположить, что психологическая наука способна играть действительно важную позитивную роль только в обществе, где человек, правда и справедливость являются реальными ценностями. Если этого нет, психологическая наука постепенно становится инструментом для более изощренного управления и манипуляции людьми. Следует специально отметить, что в современном глобальном мире все явственней прослеживается тенденция, устрашающий “расцвет” которой пророчески воспроизвел О. Хаксли в своем романе-антиутопии о мировом тоталитарном государстве “О дивный новый мир” (1932 г.).

References

1. Zhuravlev A.L., Mironenko I. A., Yurevich A. V. Psihologicheskaya nauka v global’nom mire: vyzovy i perspektivy // Psikhologicheskii zhurnal. 2018. V. 39. № 2. P. 57–70. (In Russian)

2. Zhuravlev A.L., Nestik T. A., YUrevich A. V. Prognoz razvitiya psihologicheskoj nauki i praktiki k 2030 godu // Psikhologicheskii zhurnal. 2016. V. 37. № 5. P. 45–64. (In Russian)

3. Kovaleva YU.V., Sosnin V. A. Psihoistoricheskoe protivostoyanie Zapada i Rossii v HKHI veke: sociokul’turnye i social’no-psihologicheskie determinanty [EHlektronnyj resurs] // Institut psihologii RAN. Social’naya i ehkonomicheskaya psihologiya. 2017. V. 2. № 1. P. 119–142. URL: http://soc-econom-psychology.ru/engine/documents/document317.pdf (data obrashcheniya 26.08. 2018). (In Russian)

4. Psihologicheskie issledovaniya global’nyh processov: predposylki, tendencii, perspektivy / Eds. A.L. ZHuravlev, D. A. Kitova. Moscow: Izd-vo “Institut psihologii RAN”, 2018. (In Russian)

5. Rossiya v globaliziruyushchemsya mire: mirovozzrencheskie I sociokul’turnyea spekty / Ed. V. S. Stepin. Moscow: Nauka, 2007. (In Russian)

6. Semyonov V. E. Tipologiya rossijskih mentalitetov i immanentnaya ideologiya Rossii // Social’naya psihologiya v trudah otechestvennyh psihologov (Hrestomatiya) / Sost. A. L. Svencickij. St. Petersburg: Piter, 2000. P. 485–492. (In Russian)

7. Semyonov V. E. Sovremennye metodologicheskie problemy v rossijskoj social’noj psihologii // Psikhologicheskii zhurnal. 2007. V. 28. № 1. P. 38–45. (In Russian)

8. Semyonov V. E. Problemy cennostno-mental’noj identichnosti rossijskih psihologov // Metodologiya sovremennoj psihologii. Vyp. 7 / Eds. V. V. Kozlovaidr. Yaroslavl’: YarGU, 2017. P. 352–358. (In Russian)

9. Semyonov V. E. Rossijskaya identichnost’ I patriotizm v polimental’nom obshchestve [Ehlektronnyj resurs] // Institut psihologii RAN. Social’naya i ehkonomicheskaya psihologiya. 2017. V. 2. № 3. P. 116–142. URL: http://soc-econom-psychology.ru/engine/documents/document374.pdf (data obrashcheniya 26.08.2018). (In Russian)

10. Hantington S. Stolknovenie civilizacij. Moscow: AST, 2005. (In Russian)

11. Von WeizsackerE., WijkmanA. COME ON! Capitalism, Short-termism, Population and Destruction of the Planet-A Report to the Club of Rome.Springer, 2018.

12. Inglehart R. Modernization and Postmodernization.Princeton, 1997.

Comments

No posts found

Write a review
Translate