В центре внимания конференции находились проблемы, связанные с изучением памятников степной зоны Евразии в раннем бронзовом веке (РБВ). Обширные пространства, продолжительные хронологические рамки, а также насыщенность глобальными событиями, сыгравшими в истории Евразии судьбоносную роль, определяют важность проблематики исследований степных культур раннего бронзового века, имевших множество точек взаимодействия как в пространстве, так и во времени. Поэтому интерес к объявленной теме конференции был значительным. В сравнении с прежними конференциями, проведенными в Оренбурге по близкой тематике, расширились временные рамки обсуждаемых проблем – от энеолита до конца среднего бронзового века (СБВ), а также ареал исследований – от Саяно-Алтая и Средней Азии до Подунавья. Большое внимание в программе конференции было уделено методике изучения памятников и технологии древних производств с опорой на комплексные естественнонаучные методы и информационные технологии.

В конференции участвовало 63 ученых, представлявших 31 учреждение из 19 городов России, Германии, Румынии и Казахстана: Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежа, Волгограда, Екатеринбурга, Казани, Липецка, Новосибирска, Оренбурга, Пущино, Ростова-на-Дону, Самары, Саратова, Челябинска, Тюмени, Берлина, Франкфурта-на-Майне, Мангалии, Павлодара. Среди участников – один академик РАН, 11 докторов исторических наук, два доктора географических наук, 31 кандидат исторических, биологических и геолого-минералогических наук. Отрадным фактом явилось участие в конференции молодых ученых (17 докладчиков) – уже состоявшихся кандидатов наук и аспирантов.

Ученые-археологи являлись представителями Института археологии РАН, Государственного исторического музея, Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, Московского государственного областного университета, Института истории материальной культуры РАН, Института археологии и этнографии СО РАН, Института истории и археологии УрО РАН (Екатеринбург), Института археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (Казань), Института проблем освоения Севера ТюмНЦ СО РАН (Тюмень), Института этнологии и антропологии им. Н.Н. МиклухоМаклая РАН, Оренбургского федерального исследовательского центра УрО РАН, Оренбургского государственного педагогического университета, Самарского государственного социально-педагогического университета, Самарского национального исследовательского университета им. акад. С.П. Королева, Самарского государственного института культуры, Алтайского государственного университета (Барнаул), Челябинского государственного университета, Южного федерального университета (Ростов-на-Дону), ООО “Инженерно-технический центр специальных работ” (Ростовна-Дону), ГАУК РО “Донское наследие” (Ростов-на-Дону), Уральского федерального университета (Екатеринбург), Историко-культурного заповедника “Аркаим” (Челябинск), ООО “Экспертиза Черноземья” (Липецк), АНО “Научно-исследовательский центр по сохранению культурного наследия” (Саратов), ООО “ЛРТ-Наследие” (Саратов), ООО “Терра” (Воронеж), Волгоградского областного научно-производственного центра по охране памятников истории и культуры (Волгоград), а также зарубежных научных организаций: Центра археологических исследований им. А.Х. Маргулана и Павлодарского государственного университета им. С. Торайгырова (Павлодар, Казахстан), Музея Каллатис (Мангалия, Румыния), Радиоуглеродного центра изучения климата, окружающей среды и хронологии Университета Квинс (Белфаст, Великобритания), Свободного университета и Университета им. Гете (Берлин, Франкфурт-на-Майне, Германия).

Ученые-естественники являлись сотрудниками Института физико-химических и биологических проблем почвоведения РАН (Пущино), Института географии РАН (г. Москва) Федерального исследовательского центра “Институт цитологии и генетики СО РАН” (Новосибирск) и Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург).

Как недостаток в содержательной части работы конференции отмечено отсутствие специалистов по РБВ степей Северного и Северо-Западного Причерноморья, что произошло впервые за всю историю оренбургских конференций в связи с политической ситуацией в Украине и в Молдавии.

Всего было заслушано 46 докладов. Все участники конференции имели возможность обсудить доклады и принять участие в дискуссиях. Материалы конференции опубликованы в сборнике “Феномены культур раннего бронзового века степной и лесостепной полосы Евразии: пути культурного взаимодействия в V–III тыс. до н.э.” (Оренбург: изд-во ОГПУ, 2019)¹.

Целью конференции являлось объединение усилий археологов из достаточно отдаленных и обширных степных областей Евразии, занимающихся изучением культур РБВ. Сами по себе культуры степной зоны феноменальны по своим масштабам, что затрудняет порой исследователям выход за границы этих культур, чтобы увидеть общие закономерности или специфику их развития в степной ойкумене. Поэтому рассмотрение проблем изучения степной полосы Северной Евразии в РБВ было разделено на три блока: майкопский, ямный и западносибирский. В большинстве докладов были представлены результаты междисциплинарных исследований. На заключительном заседании отмечена эффективность совместного обсуждения этих докладов археологами и естественниками в одних секциях. Положительным моментом в организации работы конференции явились постановочно-проблемные доклады по всем трем ее направлениям, заранее определенные и заказанные оргкомитетом.

Выступлениям по основным трем направлениям (майкопскому, ямному и западносибирскому) предшествовало специальное заседание, посвященное разным аспектам изучения степного и лесостепного энеолита и проблемам происхождения культур раннего бронзового века. В этой связи отметим доклад Т.Н. Мишиной и В.И. Балабиной (Москва), в котором были освещены новейшие представления о современной балканской хронологии энеолита-РБВ, на которую опирается хронология всех степных культур.

Аналогичный интерес вызвал доклад С.В. Кузьминых, А.Д. Дегтяревой и Л.Б. Орловской (Москва, Тюмень) о северной периферии Циркумпонтийской металлургической провинции – металлообработке культур на огромной территории от Карелии и вплоть до Ишима и Иртыша. Синхронизация ранних этапов металлопроизводства в степных, лесостепных и лесных регионах Восточной Европы, Западной Сибири и Казахстана показала, что появление медных изделий и металлообработки в лесных культурах было длительным историческим процессом. Хронология этих культур по радиоуглеродным датам укладывается в промежуток от IV до начала II тыс. до н.э. Их развитие протекало в основном параллельно с общностями раннего и среднего бронзового веков Циркумпонтийской металлургической провинции (майкопская, ямная, катакомбная, фатьяновско-балановская и др.). В лесостепи и на юге лесной полосы ареалы этих культурных образований смыкались, образуя широкую контактную зону.

Важным дополнением к теме об энеолитизации лесостепного Поволжья явились представления материалов двух могильников: Русско-Шуганского погребения (постерный доклад М.Ш. Галимовой, Казань) и Мурзихинского II могильника (доклад Е.Н. Голубевой и А.А. Чижевского*, Казань).

В докладе И.Н. Васильевой, А.И. Королева и А.А. Шалапинина* (Самара) были введены в научный оборот результаты сравнительного изучения типологии и технологии энеолитической керамики поселения Лебяжинка VI. Керамика эпохи энеолита разделена на пять культурнохронологических групп, дана подробная характеристика морфологической группировки и особенностей технологии изготовления керамики (по методике А.А. Бобринского), сделаны выводы историко-культурного характера.

В сообщении аспирантов Н.С. Доги и А.С. Попова (Самара) представлены предварительные результаты сравнительного анализа керамического и каменного инвентаря хвалынской культуры и материалов шебирского типа с полуострова Мангышлак. Для анализа были привлечены материалы стоянок Каир-Шак VI и Кара-Худук в Северном Прикаспии и материалы стоянок Коскудук 1, Коскудук 2, Актау 1 с полуострова Мангышлак.

Проблема становления скотоводства в степной зоне Поволжья остается актуальной и дискуссионной. Коллектив исследователей во главе с А.А. Выборновым (Самара) (а также Н.С. Дога, П.А. Косинцев, М.А. Кулькова, В.И. Платонов, Н.В. Рослякова, А.И. Юдин; Самара, Екатеринбург, Санкт-Петербург, Саратов) проанализировали новые данные по этой проблеме, базируясь на изучении поселения Орошаемое и других памятников с достоверными данными о наличии скотоводства в прикаспийской культуре. Авторы получили радиоуглеродные даты и обосновали хронологию прикаспийской культуры.

Вопрос о хозяйственной деятельности населения Зауралья в энеолите – ранней бронзе был рассмотрен в докладе П.А. Косинцева (Екатеринбург).

Завершило серию докладов по энеолиту выступление Л.Ю. Петровой и Т.С. Малютиной* (Челябинск) “Энеолитические материалы на многослойных поселениях Южного Зауралья”. Авторы обобщили материалы энеолитического времени, происходящие с многослойных поселений степной зоны Южного Зауралья. Типологически они отнесены к суртандинской культуре в рамках общности гребенчатого геометризма. На основе анализа каменного инвентаря и керамики, топографии памятников сделан вывод о принадлежности комплексов к поселениям долговременного типа. Наиболее вероятную причину появления такого типа памятников в степи авторы увидели в переходе к скотоводству. Немаловажную роль в этом процессе играли приуральские ямные племена, что нашло отражение в погребальных памятниках, исследованных на территории Южного Зауралья.

<strong>Секция</strong><strong> </strong><strong>по</strong><strong> </strong><strong>вопросам</strong><strong> </strong><strong>изучения</strong><strong> </strong><strong>феномена</strong><strong> </strong><strong>майкопской культуры</strong><strong> </strong>была открыта докладом С.Н. Кореневского* (ИА РАН, Москва), в котором были обозначены проблемы исследований майкопско-новосвободненской общности (МНО), ее роль и влияние на развитие степных культур РБВ. Было отмечено, что накопление нового материала по поселениям и погребениям МНО подтверждает правомерность выделения ее типологических вариантов, таких как галюгаевско-серегинский, или майкопский, псекупский, долинский и новосвободненский (группа горизонта гробниц, по А.Д. Резепкину). При этом каждый из вариантов может рассматриваться как отдельная культура, однако все варианты имеют интегральные признаки. Была подчеркнута близость майкопского варианта памятникам лейлатепинской культуры, а также культурам Северной Месопотамии со “знаковой” керамикой. Дискуссионна проблема о времени появления МНО. Правомерность датировки майкопского феномена в пределах начала IV тыс. до н.э. подтверждается новыми радиоуглеродными датами и датами хронологически близких комплексов лейлатепинской культуры из Азербайджана (Лейлатепе) и Грузии (Бериклдееби, слой V).

О новом поселении майкопско-новосвободненской общности Орлов Ерик рассказала Ю.Г. Кияшко* (Ростов-на-Дону). Поселение расположено у г. Апшеронска Краснодарского края. Оно раскапывалось в 2013 г. (Открытый лист М.Б. Рысина). На нем изучены остатки двух жилищ, окруженных хозяйственными ямами. Имеются ямы-очаги. Коллекция находок включает керамику, зернотерки, кремневые наконечники стрел, вкладыши серпов, а также иные виды каменного инвентаря.

В 2018 г. было продолжено исследование поселения майкопской культуры Чекон, расположенного на левобережье р. Кубань в Анапском районе Краснодарского края. Вскрыто 6.4 тыс. м2 культурного слоя. В докладе А.И. Юдина и Ю.Г. Кочеткова* (Саратов) наряду с характеристикой многочисленных находок, обычных для поселений майкопской культуры, обращено внимание на материалы, отражающие культурные взаимодействия населения МНО и сопредельных регионов. Так, неместное происхождение майкопской культуры, связанное с Закавказьем (лейлатепинская культура) и Передним Востоком, нашло свое подтверждение на Чеконе в расписной керамике и в находке цилиндрической печати. Связи со степными ямными племенами отражены в находке топора, аналогичного орудиям утевского типа. Уникальна миниатюрная керамическая женская статуэтка серезлиевского типа трипольской культуры времени СII, что показывает совершенно ранее неизвестное направление культурных связей.

Майкопская проблематика была продолжена в докладе С.Н. Кореневского (Москва) и А.И. Юдина*, в котором сопоставлены новые материалы поселений Чекон и Тузла 15 на Таманском полуострове. Оба памятника отнесены к псекупскому варианту МНО на основании характера культурных слоев и всей совокупности артефактов.

Проблема металлопроизводства РБВ и СБВ в Предкавказье и на юго-востоке Русской равнины представлена в докладе Е.И. Гака (Москва). Автором выделены отличительные черты металлических изделий, определены основные критерии металлопроизводства этого времени на данной территории.

Большой интерес вызвал доклад А.Р. Канторовича (Москва) с демонстрацией новых материалов могильника Новозаведенное-III на Ставрополье, где удалось выявить 13 сохранившихся погребений РБВ, одно из которых относится к энеолиту или РБВ, остальные 12 – к СБВ (северокавказская и катакомбная культуры). Особый интерес привлекло захоронение мастера – изготовителя кремневых наконечников стрел.

<strong>Секция</strong><strong> </strong><strong>по</strong><strong> </strong><strong>проблемам</strong><strong> </strong><strong>изучения</strong><strong> </strong><strong>феномена</strong><strong> </strong><strong>ямной</strong><strong> </strong><strong>культурноисторической</strong><strong> </strong><strong>области</strong><strong> </strong>была представлена разнообразными по тематике докладами.

Тон дискуссии задал доклад Н.Л. Моргуновой и М.А. Турецкого* (Оренбург, Самара), где были обозначены основные направления и дискуссионные вопросы в исследованиях ямной культуры (ЯК). Во-первых, было обращено внимание на важность преемственности и сохранения понятийного аппарата, разработанного для изучения ЯК Н.Я. Мерпертом. По мнению авторов, собственно ямная культурно-историческая область, как зона максимального распространения и активного влияния ЯК от Урала до Подунавья, оформилась на ее развитом, городцовском этапе. Однако внутри области следует выделить восточный ареал культуры – от Урала до Волги, где классические ямные традиции представлены на всех этапах ее развития, уходя своими корнями в местные энеолитические культуры. Это позволяет рассматривать данный регион как эпицентр сложения всей культуры и утверждать, что в пределах данной территории сформировалась именно культурно-историческая общность со своим строго установленным хозяйственным укладом, социальной организацией и системой управления, а также, безусловно, сцементированной общностью мировоззренческих установок. Таким образом, понятия культурно-историческая общность/область представляются весьма важными и необходимыми, поскольку в них отражены реальные исторические события и этапы становления и развития ямного феномена.

Авторы подробно рассмотрели основные спорные моменты в решении вопроса о происхождении ямного феномена и пришли к выводу, что он связан с территорией распространения первых курганов энеолитической поры, прежде всего, в границах хвалынской и среднестоговской культур, что свидетельствует о зарождении традиций и начале формирования ЯК в Волго-Доно-Днепровском степном регионе. В докладе рассмотрена периодизация ЯК в Волго-Уральском междуречье, показаны отличия и особенности материальной культуры на протяжении трех этапов, приведены 14С-датировки репинского, развитого и полтавкинского периодов ее развития.

Результаты исследований ЯК в Волго-Уральском междуречье были представлены в серии выступлений.

В докладе О.С. Хохловой, А.А. Гольевой при участии Н.Л. Моргуновой* (Пущино, Москва, Оренбург) впервые были обобщены и сведены в рамках культурно-хронологической схемы данные о совместных исследованиях почвоведов и археологов на территории Западного и Центрального Оренбуржья на протяжении двух последних десятилетий. В результате изучен ряд памятников эпох энеолита и РБВ: 5 курганных могильников (более 20 курганов) и многослойное поселение. Изучение палеопочв на определенных хроносрезах сопровождалось биоморфным анализом органических материалов из культурных слоев и погребальных сооружений, а также 14С датированием. В докладе дана характеристика природно-климатической ситуации в соответствии с выделенными и продатированными хроносрезами в энеолите и РБВ.

В докладе Н.В. Росляковой (Самара) были представлены археозоологические материалы из бытовых и погребальных памятников ямной культуры в Волго-Уралье.

Одной из наиболее сложных и дискуссионных проблем в исследовании ямной культуры является выделение раннего этапа и определение его связи с репинским типом памятников. Данной проблеме был посвящен целый ряд докладов. В выступлении П.Ф. Кузнецова и Р.А. Мимохода (Самара, Москва) рассмотрено основное погребение 6 одиночного кургана Паницкое 6Б как эталонный комплекс, отличительной особенностью которого является наличие сосуда с признаками его принадлежности к энеолиту. Другой инвентарь также указывает на раннее время данного комплекса. Авторы указали и на другие комплексы в ВолгоУралье, имеющие аналогичные особенности погребального инвентаря. Некоторые из них ранее рассматривались в составе хвалынской культуры эпохи энеолита. Авторы на основании 14С-датировок предложили исключить эти материалы из числа энеолитических, отнесли их к числу раннеямных и выделили в самостоятельный ранний этап ЯК, назвав его “паницким”. Его вероятное время – середина IV тыс. до н.э.

Этой же проблеме был посвящен специальный доклад Н.Л. Моргуновой, в котором еще раз подчеркнута необходимость сохранения уже раз введенных понятий и терминов, каковым для раннего этапа является “репинский”. При всем разнообразии репинских материалов в разных областях их общей чертой как раз и является наличие разнообразных ретро-артефактов предшествующего хвалынско-среднестоговского времени. Автор представила анализ погребальных и поселенческих комплексов репинского типа в Поволжье и Приуралье. В последние годы в Северном Прикаспии и Оренбуржье открыты поселения с материалами репинского типа, установлена их культурная связь с аналогичными материалами подкурганных погребений ЯК, сделаны выводы о формировании ЯК Волго-Уралья на основе хвалынской культуры с участием лесостепного населения Присамарья и при взаимодействии с родственными группами Подонья и Поднепровья. Проведено масштабное 14С-датирование различных материалов, включая помимо керамики дерево, кости животных и человека. Установлен калиброванный интервал (3800–3300 лет ВС), соответствующий достаточно аридному климату в сравнении с интервалами развитого этапа ЯК (3200–2600 лет ВС).

Важные результаты, представляющие итог исследований по технологии гончарства ЯК Поволжья и Приуралья, позволили Н.П. Салугиной* (Самара) прийти к весьма весомым и важным для других направлений исследования выводам. Выявленные ею особенности технологии гончарства на разных этапах указали на сложный и многокомпонентный культурный облик населения ЯК Волго-Уралья. При этом прослежена преемственность в развитии гончарства раннего, классического (городцовского) и полтавкинского этапов развития гончарной технологии, а значит, и самой культуры.

В докладе В.В. Ткачева* (Оренбург) рассмотрены некоторые особенности памятников ЯК Восточного Оренбуржья и Северного Казахстана на рубеже эпох ранней и средней бронзы. 14С-датирование позволило определить хронологический интервал в пределах 2860–2400 ВС. Ряд признаков погребений, по мнению автора, находит аналогии на Нижнем Дону и в Предкавказье, и они указывают на юго-западный импульс, стимулировавший культурные трансформации на рубеже РБВ и СБВ. Отдельные артефакты документируют контакты позднеямных популяций с представителями местных позднеэнеолитических групп, относящихся к общности культур гребенчатого геометризма.

Важные результаты по технологии горно-металлургического производства эпохи раннего металла Северной Евразии с позиций экспериментальной археологии представлены в докладе С.В. Богданова* (Оренбург). В 2016–2018 гг. автором проанализирована большая серия продуктов пирометаллургического передела с десятков археологических памятников степного Приуралья, проведена серия пилотных археометаллургических экспериментов по воссозданию технологии выплавки меди из окисленных рудных материалов: девять плавок на медь; два опыта по рафинированию черновой меди; два эксперимента по обогащению кусковой руды и рафинированию их в теноритовые штейны. В ходе экспериментов, меняя технологические режимы плавок, композиции флюсов, конструктивные особенности печей, удалось получить лепешкообразные слитки черновой меди весом 500–600 г в изложнице печи под коробчатыми шлаковыми крышками. Всего выплавлено около 5 кг черновой меди (98% Cu, 1.5–2% Fe и др.). Химизм меди и шлаков, их морфологические особенности не отличаются от соответствующих образцов эпохи бронзы.

В докладе А.А. Файзуллина (Оренбург) проанализированы украшения в погребальной обрядности носителей ямной культуры Волго-Уралья как маркер социальной значимости в обществе кочевников эпохи бронзы. Автор проследил эволюцию украшений по типам и исходному материалу на трех этапах ЯК и пришел к выводу, что данная категория инвентаря являлась маркером социальной значимости в кочевом обществе ЯК Волго-Уралья.

Статусные, уникальные по обряду и составу инвентаря погребения ямно-катакомбного типа презентовала в своем выступлении О.А. Шинкарь (Волгоград).

В докладе А.А. Хохлова и Е.П. Китова <strong>(</strong>Самара, Москва) рассмотрены результаты анализа антропологических материалов ЯК могильника Кумсай, изученного в 2010–2015 гг. археологическим отрядом Октобэ под руководством А. Бисембаева в долине р. Уил в Западном Казахстане.

Результаты и обсуждение генетических данных людей ямной культуры, опубликованных в последнее десятилетие, представлены в сообщении П.Ф. Кузнецова (Самара). По мнению автора, эти данные свидетельствуют, что племена ЯК Волго-Уралья и Калмыкии, носители полтавкинской культуры Поволжья, а также представители афанасьевской культуры Алтая генетически однородны и образуют компактный единый кластер “людей степной зоны бронзового века”. Время этого кластера определено в пределах 3400–2400 гг. до н.э.

Специальное заседание было посвящено проблемам изучения ЯК Подонья. Как отметили участники конференции, в отличие от оренбургских конференций 2006–2013 гг. на этот раз представительство донской тематики значительно возросло.

В докладе А.В. Кияшко* (Ростов-на-Дону) были охарактеризованы уникальные погребения ЯК из кургана 1 могильника Веселый I у г. Новочеркасска на Нижнем Дону, исследованного в 2018 г. Большая часть их (15 могил) относится к раннему периоду, две – к позднеямному этапу. В ритуале активно используется камень, охра, створки раковин Unio, кремневые отщепы, в детских погребениях встречена керамика – небольшие круглодонные сосуды с высоким горлом, орнаментированные с помощью гладкого, зубчатого, реже веревочного штампа и поясками ямокжемчужин. Найдена медная стамеска со стержневидным насадом. Основное погребение № 18 окружено кромлехом из плит песчаника различной величины; отдельные из них обработаны и имеют антропоморфные очертания. Памятник является уникальным для территории Нижнего Подонья.

С новыми материалами ЯК с территории Верхнего и Среднего Дона познакомили М.В. Ивашов и А.М. Скоробогатов* (Липецк, Воронеж). Имеющиеся данные свидетельствуют о достаточно тесных контактах племен ЯК на Верхнем и Среднем Дону с предшествующим неоэнеолитическим населением, а позднее – с катакомбным, что в итоге проявилось в своеобразии местной катакомбной культуры.

Обобщение известных ранее и новых материалов РБВ на Среднем Дону было предпринято А.М. Скоробогатовым* (Воронеж). Как уже отмечалось выше, “репинская” проблема остается дискуссионной. Особенно активно обсуждается культурный статус памятников типа Хутора Репина. Автор, обращаясь к многочисленному керамическому материалу позднего энеолита – ранней бронзы донской лесостепи, полагает неправомерным объединять его в рамках одной культуры (“репинский этап” ЯК), считая более целесообразным рассматривать этот этап в рамках репинской культуры позднего энеолита или ЯК РБВ. К последней следует относить и материалы “ямно-репинского” типа (по терминологии А.Т. Синюка).

Иной вывод – о принадлежности памятников репинского типа к раннему этапу ЯК прозвучал в выше представленных докладах Н.Л. Моргуновой, М.А. Турецкого, Н.П. Салугиной.

Аналогичная позиция отстаивалась также в выступлении А.В. Файферта* (Ростов-на-Дону), посвященном проблеме происхождения ЯК на Дону. Анализ погребального обряда и стратиграфии памятников энеолита и РБВ на Нижнем Дону дает основание утверждать, что на Правобережье Дона ЯК предшествовали константиновская культура и памятники койсугского типа, и предложить концепцию происхождения ЯК Нижнего Подонья на местной основе, представленной памятниками койсугского типа. Полученные данные позволяют утверждать, что репинская культура Среднего Подонья является составной частью ямной общности.

В ряде докладов были частично затронуты проблемы изучения ЯК Северного и Северо-Западного Причерноморья. Е.В. Яровой (Москва) и И. Пыслару (Румыния) обратили внимание на выделение новых локальных групп ЯК в данном регионе. Авторы отметили терминологическую путаницу при характеристике местных памятников, а также разнобой выводов при детальной характеристике ямных комплексов Днестро-Пруто-Дунайского междуречья.

В виде постеров участники конференции ознакомились с некоторыми результатами работ в Украине, проведенных коллегами из Германии. Предварительные итоги исследования погребального обряда ямной общности с помощью ГИС были представлены аспирантом Свободного Университета Берлина Стефано Палалидисом. Эльке Кайзер (Берлин) представила результаты изотопно-химических анализов, на основании которых были сделаны выводы о диете и мобильности ЯК в Северном Причерноморье.

<strong>Секция</strong><strong> </strong><strong>по</strong><strong> </strong><strong>проблемам</strong><strong> </strong><strong>изучения</strong><strong> </strong><strong>культур</strong><strong> </strong><strong>РБВ</strong><strong> </strong><strong>Западной Сибири</strong><strong> </strong><strong>и</strong><strong> </strong><strong>Казахстана</strong><strong> </strong>явилась весьма насыщенной по содержанию и достаточно плодотворной по результатам работы.

В проблемно-постановочном докладе В.И. Молодина* (Новосибирск) были обобщены данные по одному из наиболее крупных культурных образований IV тыс. до н.э. в лесостепном Обь-Иртышье – усть-тартасской культуре РБВ, выделенной по материалам могильников. Она характеризуется яркой спецификой погребальной практики, с преимущественно коллективными захоронениями в глубоких могилах, зачастую ярусными, сочетающими первичные и вторичные погребения. Усть-тартасские некрополи представлены коллективными усыпальницами под земляной насыпью, в которых сакральное пространство выделено кольцевым рвом; крупными грунтовыми могильниками, где могилы сгруппированы рядами; одиночными могилами с несколькими индивидумами. Инвентарь носителей усть-тартасской культуры архаичен. Каменные и костяные орудия имеют параллели в неолитических и даже мезолитических комплексах. Встречены предметы пластического искусства. Найдены одиночные украшения (пронизки) из бронзы. Сопоставление погребальной практики и инвентаря усть-тартасской и поздненеолитической (артынской) культур региона демонстрирует преемственность, что показали палеогенетические анализы. Характерной чертой группы является присутствие смешанной структуры генофонда, где западные и восточноевропейские кластеры представлены в равном соотношении. По данным радиоуглеродного датирования усть-тартасская культура может быть синхронизирована с майкопской культурой, а также с ранним и развитым этапом ЯК ВолгоУральского междуречья.

В докладе генетиков из Новосибирска А.С. Пилипенко, Р.О. Трапезова, С.В. Черданцева, а также соавторов В.И. Молодина, Н.Л. Моргуновой, А.А. Хохлова впервые были охарактеризованы данные, как полученные авторами самотоятельно, так и опубликованные, о генофонде носителей ЯК и афанасьевской культуры (далее: АК). Особое внимание уделено сравнительному анализу генетического состава ямного и афанасьевского населения с фокусом на информацию о разнообразии молекулярно-генетических маркеров с однородительским типом наследования – митохондриальной ДНК (мтДНК, материнский тип наследования) и Y-хромосоме (наследование по мужской линии). Генетические данные рассмотрены с учетом археологических и палеоантропологических характеристик исследованных материалов и интерпретированы в контексте существующих гипотез о генетических и этнокультурных связях населения ЯК и АК.

В докладе К.Н. Солодовникова (Тюмень) обсуждалась степень краниологического и остеометрического сходства афанасьевских популяций из разных биоклиматических зон Горного Алтая с населением энеолита – РБВ степи и лесостепи Восточной Европы в связи с вопросами происхождения и биологической адаптации древнего населения. Было показано, что отличия афанасьевских популяций в значительной степени связаны с особенностями адаптации пришлых европеоидных групп к суровым биоклиматическим условиям средне и высокогорных районов Алтая, следствием чего явилось еще большее увеличение размеров тела исходно крупного и высокорослого протоевропеоидного населения. Уточнено, что вывод о наибольшей длине тела горно-алтайских афанасьевцев среди древнего населения Евразии относится именно к группам из высокогорных и среднегорных районов Алтая.

А.В. Поляков, Н.Ф. Степанова, С.В. Святко* (СанктПетербург, Барнаул, Белфаст) обратились к проблеме радиоуглеродной хронологии АК на основании новых AMS 14С-данных, полученных в 2017–2018 гг. Новые даты образцов из могильников оказались на 700–800 лет моложе определений предыдущих лет. Вновь полученные 24 AMS-даты из 12 различных погребальных памятников АК Алтая укладываются в очень узкий хронологический промежуток 31–29 вв. до н.э. Если отказаться от крайне широких хронологических рамок культуры, заявленных ранее (38–25 вв. до н.э.), то снимаются многие проблемы, которые возникают в связи с изучением погребального обряда и керамики АК. Авторы сделали вывод, что на данный момент в свете как археологических, так и 14С-дат есть все основания использовать в научных работах более аргументированную “короткую” хронологию АК.

Уникальные материалы, свидетельствующие о распространении АК на территории Синьцзяна были представлены в докладе А.А. Ковалева* (Москва). Автор обобщил материалы, которые представлены как отдельными находками керамики, так и погребальными комплексами. Исходя из имеющихся 14С-дат и данных о культурных контактах афанасьевского населения Синьцзяна, период бытования АК здесь можно ограничить первой половиной III тыс. до н.э. Типология найденных в Синьцзяне афанасьевских сосудов свидетельствует о том, что афанасьевское население проникало в Синьцзян с западных предгорий Алтая. Многочисленные общие черты формы и орнаментации чемурчекских и афанасьевских сосудов синьцзянского Алтая, а также находки афанасьевских сосудов в чемурчекских комплексах говорят о сосуществовании чемурчекского и афанасьевского населения на этой территории. Афанасьевские памятники, обнаруженные на юго-западе региона, вплоть до уезда Нилки (Нилэкэ), не обнаруживают признаков чемурчекского влияния, что говорит о проникновении сюда АК непосредственно с Алтая. В то же время зафиксированные здесь особенности погребального обряда (подбойные погребения) и находка плоскодонного горшковидного сосуда говорят о связях пришельцев со среднеазиатскими культурами и, возможно, культурой Саэньсаи. Крайним пределом миграции АК с Алтая через Джунгарию и долину р. Или на юго-запад можно считать долину Заравшана (Узбекистан), где было обнаружено афанасьевское святилище Жуков.

И.В. Мерц (Павлодар) обобщил весь имеющийся в его распоряжении археологический материал и естественнонаучные данные о РБВ Восточного Казахстана. Данный регион остается малоизу ченным на фоне соседних археологических культур этого времени. Источниковой базой исследования стали комплексы позднего энеолита, АК, ямного, одиново-крохалевского типа, а также материалы, отражающие влияние синхронных восточноевропейских культурных образований на население Восточного Казахстана.

Органично полемика о проблемах РБВ степной зоны Западной Сибири перешла к обсуждению феномена синташтинской культуры.

В докладе Л.Н. Коряковой и Н.В. Солдаткина (Екатеринбург) было констатировано, что, несмотря на очевидный прогресс в исследовании синташтинской культуры, ученые мало продвинулись в понимании факторов и путей ее появления на Южном Урале. Единодушие наблюдается только в признании пришлого характера синташтинского культурного комплекса. К одному из составляющих этого комплекса, в частности к анализу архитектуры укрепленных поселений, в том числе жилой среды, авторы и обратились в своем докладе.

Вопросам специфики металлургического производства синташтинской культуры был посвящен доклад Р. Краузе и Ф. Фрике* (Франкфурт, Германия). Авторы обозначили важнейшие факторы развития традиций металлопроизводства от энеолита и РБВ до ПБВ.

Тема специфики распространения металлопроизводства по территории Западной Сибири на примере таежной зоны была продолжена в докладе С.Ф. Кокшарова* (Екатеринбург). Обобщены разрозненные и малоизвестные материалы с памятников эпохи бронзы севера Западной Сибири, которые отражают особенности металлопроизводства местного населения. На основании типолого-хронологической схемы, разработанной для этого региона, автор связывает сложение местного металлопроизводства с внешними импульсами из ведущих металлургических центров Северной Евразии досейминского времени.

В сообщении П.А. Снитковской (Екатеринбург) прослежены локальные особенности погребальных памятников синташтинского и петровского типов.

На заключительном заседании были подведены итоги работы конференции, обозначены наиболее спорные и актуальные проблемы для последующих встреч в подобном формате, и прежде всего VI Всероссийского археологического съезда в Самаре. Участники подчеркнули большой общественный резонанс проведения подобных конференций для укрепления региональных центров и подготовки новых археологических кадров.

Как положительный опыт проведенной конференции отмечена организация выступлений с открытыми лекциями перед студентами исторического факультета ОГПУ ведущих ученых России: академика РАН, профессора, доктора исторических наук, советника директора и заведующего Отделом археологии палеометалла Института археологии и этнографии СО РАН В.И. Молодина; профессора, доктора исторических наук, заведующего кафедрой отечественной истории и археологии Самарского государственного социально-педагогического университета А.А. Выборнова; профессора, доктора исторических наук, заведующего кафедрой археологии исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова А.Р. Канторовича.

В целом, уровень организации конференции был оценен как высокий, а ее результаты как достаточно плодотворные.

Конференция проводилась при финансовой поддержке гранта РФФИ № 40031 Древности и при поддержке Госзадания Министерства науки и высшего образования РФ № 33.1389.2017/ПЧ.